Особенно,... 
10 
– Отец велел мне заняться тобой, Большой! – проговорила она, и Несмех уловил в ее голосе недовольство.
Отец? О! Она определенно похожа на седовласого!
Девушка быстро подняла руку и сжала бицепс конгая. Пальцы твердые, как черное хуридское дерево. Несмеху стало больно, он стерпел и не стал вырываться.
– Оу! – презрительно пробормотала она.– Плоть съела твою силу! – Ее конгаэн был не похож на конгаэн отца. И вообще не походил ни на один из известных Несмеху диалектов. Но голос очаровал фарангца настолько, что он не почувствовал обиды от сказанного. Светловолосая нравилась Несмеху. Так нравилась, что он мог лишь стоять и глупо ухмыляться.
Девушка отпустила руку конгая и… вдруг ткнула ему в глаза растопыренными пальцами.
Несмех инстинктивно отшатнулся.
– Две! – сказала девушка.
– Что – две? – все еще ухмыляясь, спросил Несмех.
– Ровно две минуты ты проживешь там! – кивок в сторону джунглей.
– Так долго? – пошутил фарангец.
– Ты – большой! – ответила Эйрис совершенно серьезно.– Вечному Лону понадобится время, чтобы понять: ты просто еда! Ребенок Берегового Народа сильнее тебя!
– Я в этом убедился вчера, наблюдая ваших маленьких убийц!
Лицо девушки исказила гримаса.
– Ты не понимаешь, что говоришь! Убивать людей – отвратительно!
– Зачем же вы учите этому своих детей? – удивился Несмех.
– Мы не учим!
– Но вчера…
– Те, кто приплыл с тобой на корабле, сами были убийцами!
– Не все. И какое это имеет значение?
– Человек-убийца подобен хорахшу[4]. Лучше, когда он мертв!
– Но зачем делать из этого зрелище?
– Спроси моего отца! Кто хочет испытать себя – испытывает! Тебе не понять наши обычаи, человек!
– Да уж! – согласился Несмех, покосившись на ребенка, все это время отчаянно боровшегося с течением.
– Повернись ко мне спиной! – велела девушка.
– Да, Эйрис! – Несмех впервые назвал ее по имени и получил от этого удовольствие.
Пальцы девушки прошлись по его позвоночнику. На сей раз достаточно легко.
– Дай мне руку! – Она помяла широкую ладонь юноши, пощупала пульс.– Сила у тебя есть! – констатировала она.– Что ты делал там, на Севере?
– Строил дома!
– Дома? Оу! Жилища! Полезная работа! Идем!
Эйрис свистнула. Малыш подплыл к краю бассейна и попытался взобраться наверх. Но борт был для него слишком высок. Эйрис наклонилась, подхватила его, и ребенок, вскарабкавшись на нее, как на дерево, цепко обвил девушку руками и ногами. Та похлопала малыша по спине и вышла в один из коридоров. Несмех отправился следом. Коса девушки слегка раскачивалась при ходьбе, а походка была плавной и очень быстрой. Несмеху пришлось поторопиться, чтобы не отстать, хотя он шел налегке и был выше ростом.
Спустя несколько минут Эйрис вывела его из каменного лабиринта на вершину горы. Перед ним лежала широкая полоса очищенной от растительности земли, за которой поднималась высокая пестрая стена джунглей.
На освобожденной от деревьев полосе кипела работа. Не меньше трех дюжин молодых туземцев занимались достройкой лабиринта. Большинство из них откалывало от скального выступа каменные блоки, человек пять носили добытые камни к строящимся стенам, остальные подгоняли плиты по месту, укладывая их так, чтобы не оставалось щелей. Никакой скрепляющий раствор не использовался. Опытный глаз Несмеха сразу отметил умелую расстановку людей и сноровку, с которой они работали. Особенно ему понравились те, кто откалывал каменные блоки. На фарангских каменоломнях никто не трудился и вполовину так споро, как последний из туземных каменщиков; правда, здешняя порода была помягче и легче поддавалась напору инструментов.
Несколько минут Эйрис не мешала Несмеху наблюдать, но потом, показав на одного из носивших блоки, сказала конгаю:
– Вот твое место! Рядом с ним, а потом – вместо него!
Несмех хотел сказать, что он способен на большее, чем переноска камней, но вовремя вспомнил, что он – пленник. Вспомнил и смолчал. Поглядев в сторону Леса, он заметил цепочку вооруженных туземцев. Они сидели на корточках шагах в сорока от работающих, и тела их почти сливались с неровностями рельефа.
– Ты готов? – спросила Эйрис.
Несмех кивнул и пошел к рубившим камень.
Шероховатая глыба не показалась ему тяжелой. Бегом, как и остальные, Несмех отнес ее к стене и так же бегом вернулся за новой ношей.
Полчаса он трудился без передышки. Туземец, к которому его направила Эйрис, счел конгая достойной заменой и, взяв инструмент, присоединился к каменотесам. Но прошло еще полчаса – и энтузиазм Несмеха пошел на убыль. Выбранный ритм оказался слишком быстрым. Достигшее зенита солнце палило нещадно. А ведь шел второй, самый холодный, месяц зимнего сезона.
10 
