Последние отзывы

  160  

Из воспоминаний Мотинова: «…С большими предосторожностями я достал из-за пояса драгоценную ампулу и вручил ее Директору. Он немедленно отправился к черной машине, которая стояла тут же на аэродроме, и передал ампулу в машину. „А кто там был?“ — спросил я потом Директора. „Это Берия“, — прошептал Директор». А от ампулы с ураном у меня до сегодняшнего дня мучительная рана, и приходится менять кровь по несколько раз в год».

Мэю удалось выполнить еще несколько заданий резидента Заботила, но осенью 1945 года он должен был вернуться в Англию.

А 5 сентября 1945 года произошло событие, последствия которого можно назвать катастрофическими. Шифровальщик Оттавcкой резидентуры ГРУ Гузенко, прихватив из сейфа секретные документы, попросил политического убежища у канадских властей. .

Образованная после побега Гузенко Канадская королевская комиссия по вопросам шпионажа выявила имена девятнадцати агентов ГРУ в Канаде, из которых девять были осуждены. 4 мая 1946 года в Англии арестовали Мэя. Он признался, что передавал Советскому Союзу материалы по атомной бомбе. Его осудили на 10 лет каторжных работ.

Были провалены нелегальные резиденты ГРУ. Нелегалам Черняку и Литвину с трудом удалось бежать из США.

В записной книжке арестованного Гальперина обнаружили фамилию К. Фукса, который позже был осужден на 14 лет.

Предательство Гузенко, реализация дела «Венона» (материалов радиоперехвата и их дешифровки), предательство бывшего советского агента г-жи Бентли способствовали развернувшейся в США беспрецедентной кампании антисоветизма, антикоммунизма и «охоты на ведьм». Ее инициатором стал сенатор Маккарти (отсюда— «эпоха маккартизма»), которому подпевал молодой сенатор Ричард Никсон.

Я изучал все доступные материалы, касающиеся всех предателей, изменников и перебежчиков, и должен сказать, что, по моему мнению, ни один из них не причинил большего вреда нашей Родине, чем Гузенко. Речь идет даже не об оперативном вреде — выдаче ряда агентов, — и другие перебежчики выдали их немало. Нет. Дело в том, что именно он явился детонатором гигантского взрыва «холодной войны», закончившейся нашим поражением и развалом Советского Союза, а может быть длящейся и сейчас, пока существует Россия. Это, правда, тема других исследований.

По указанию Сталина, для разбора обстоятельств измены и побега Гузенко была создана специальная комиссия под председательством Маленкова, в которую вошли Берия, Абакумов, Кузнецов, Меркулов. Ее секретарем стал помощник Берии Мамулов. По результатам работы комиссии виновным в побеге Гузенко был признан резидент Заботин. До смерти Сталина он, его жена и сын находились в лагерях. Выйдя из лагеря, Заботин развелся с женой, женился на простой деревенской женщине и поселился в деревне, где вскоре и умер.

Когда началась «холодная война», Сталин твердо проводил линию на конфронтацию с США. Он знал, что американские военные строят планы атомного нападения на СССР. В ноябре 1945 года Объединенный комитет начальников штабов США рассмотрел план стратегической атомной бомбардировки жизненно важных центров нашей страны. В число наиболее важных целей вошли 20 крупнейших городов (кроме Киева и Минска, то ли потому, что они и без того уже были разрушены войной, то ли из далеко идущих политических соображений). Но в то же время Сталин знал, что угроза атомного нападения до конца 1940-х годов нереальна — по данным разведки, только к 1955 году США и Англия должны были создать запасы ядерного оружия, достаточные для победы над СССР.

А нам надо было спешить. В августе 1949 года была испытана первая советская атомная бомба. В нашей печати сообщения об этом не было, а в американской оно появилось 24 сентября и вызвало возмущение Сталина. Крайне обеспокоены были также руководители атомного проекта и все те, кто отвечал за обеспечение секретности атомных разработок. «Неужели — думали они, — и у американцев есть агентура, способная информировать о наших атомных делах?»

Напряжение разрядилось, когда выяснилось, что приборы, установленные на самолетах, при регулярном заборе проб воздуха могут обнаружить следы атомного взрыва в атмосфере, и агентура здесь ни при чем.

25 сентября 1949 года в советской печати появилось сообщение ТАСС, в котором признавалось, что Советский Союз овладел секретом атомного оружия еще в 1947 году. «Что касается тревоги, распространяемой по этому поводу иностранными кругами, — говорилось в сообщении ТАСС, — то для тревоги нет никаких оснований…».

  160