Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
92 
Неужели он такой же развращенный, как Бомон? Он желал Саманту больше, чем когда-нибудь желал Уитни!
Каллен с трудом переводил дыхание. Как все так могло измениться за одно лето? Может быть, он сошел с ума или просто пьян? «Наверное, у меня нервный срыв», – подумал он и тут же понял, что это не так. Дело в том, что этим летом он, как и Саманта, освободился от сковывавшей его брони и стал по-другому смотреть на свою жизнь и на все, что его окружало.
– Вид у тебя не лучший, явно не помешает что-нибудь выпить. – Перед ним появился Ноэль Бомон в черных брюках и того же цвета рубашке с короткими рукавами.
– Спасибо. – Каллен с благодарностью взял предложенный стакан виски.
Он отпил половину в надежде утолить мучительную жажду, но не смог обмануть себя: желание его только разгорелось.
– В чем дело, мой друг? Ты на себя не похож.
Каллен пристально смотрел на Бомона:
– Кажется, я близок к тому, чтобы изменить Уитни…
– Если дело в этом, то беспокоиться не стоит, – успокоил его Ноэль. – Нельзя изменить, если нет любви. А Уитни ты не любишь.
– Ну, ты и скажешь! – обиженно протянул Каллен. – Извини, пожалуйста, но мне лучше знать.
– Ты всего лишь увлечен ею, – уверенно заявил Ноэль. – А это очень разные вещи.
– Да как ты можешь…
– Поверь мне, мой друг, – сказал Ноэль, жестом прерывая Каллена. – У меня достаточно опыта в таких делах, и я давно научился отличать одно от другого. Невозможно изменить увлечению, потому что оно – лишь обманчивый туман. Поэтому не беспокойся ни о чем и возвращайся к гостям.
– Временами мне кажется, что на двух континентах не найти большего циника, чем ты, – сказал Каллен, озадаченно глядя на Ноэля.
– Если мне не веришь, спроси свое сердце, – сказал Ноэль, положив руку на плечо Каллена. – А если оно не откликнется, обратись к Саманте Ларк.
14
На следующее утро Уитни спустилась в гостиную в коричневых брюках и того же цвета жакете, оставлявшем открытой значительную часть груди.
– Ну, как тебе? – спросила она взволнованно.
– Как всегда – бесподобно! – ответила Мисси из кресла у двери.
Конечно, они опаздывали, но Мисси не горела особым желанием попасть на открытие соревнований. Конные состязания всегда оставляли ее равнодушной.
– Я стараюсь изо всех сил, но Каллен в последнее время какой-то странный. Я не знаю даже, чего он от меня хочет.
– Очень возможно, что ничего, – глубокомысленно заметила Мисси, лениво листая журнал мод.
– Не говори так! – возмутилась Уитни. – Не напрасно же я шесть лет ждала, когда он сможет наконец устроить для нас ту жизнь, которая мне нужна. Я слишком долго на него рассчитывала, чтобы теперь отступиться. Если он будет молчать, я сама сделаю ему предложение. Я припру его к стенке и заставлю на мне жениться!
– Он человек порядочный и, возможно, позволит загнать себя в капкан. – Мисси отложила журнал и встала. – Но подумай, Уитни, стоит ли тебе выходить замуж за человека, которого ты не любишь, и который, возможно, уже разлюбил тебя.
– Ничего подобного, Каллен продолжает меня любить! Он просто немного растерян, поскольку ему стало ясно, что я готова сказать «да». Все мужчины теряются, когда дело доходит до алтаря.
– Но ты промолчала, когда я предположила, что ты его не любишь. Это странно. – Мисси, прислонясь к двери, с лукавой усмешкой внимательно смотрела на подругу.
Уитни придирчиво оглядела себя в зеркале, висевшем над столом.
– Ты как-то сказала, что я никогда никого по-настоящему не любила. Наверное, это так и есть. Но Каллен мне нравится больше других – кроме Тига, конечно. Он богат, великодушен, готов сделать для меня все, что я захочу… По-моему, он мне вполне подходит.
– Но есть и другие способы получить то, что ты хочешь. Для этого не обязательно выходить замуж за Каллена.
– Но я не из тех, кто делает карьеру! – Уитни обернулась и с вызовом взглянула на подругу. – И роль любовницы меня тоже не прельщает. Что же мне остается? Закладывать драгоценности?
Мисси протянула руку, ласково погладила распущенные волосы Уитни и поцеловала ее тем поцелуем, о котором мечтала с шестого класса.
– Дорогая, нам нужно поговорить.
В первый день состязаний на приз Маккензи погода обещала быть хорошей. Белые кучевые облака плыли в голубом небе, к которому скоро должны были взлететь десятки воздушных шаров. Звук заполнявшего шелковую оболочку воздуха смешивался с пением птиц, шумом подъезжавших машин и фургонов и приглушенным гулом голосов все прибывающих зрителей. В первый день их ожидалось около пятнадцати тысяч, а в последующие дни – до тридцати.
92 
