Особенно,... 
65 
– Поставить на стол? – спросила она Саманту.
– Нет-нет, – ответила за сестру Эрин, перехватывая поднос у Калиды. – Сэмми будет ужинать по-человечески, за столом, и я с ней за компанию что-нибудь перекушу.
– Эрин, не надо мной командовать… – попыталась протестовать Саманта.
– Вперед! – Эрин подтолкнула сестру с подносом, не пускаясь в пререкания.
Саманта послушно отправилась вниз: уж лучше подчиниться, чем разреветься на плече у сестры. Она только теперь осознала, как ужасала ее лавина счетов. Возможность на ближайшие несколько недель избавиться от этой пытки казалась невероятным блаженством.
– Ты самая лучшая сестра в мире! – объявила Саманта, усаживаясь за стол.
– По-моему, я просто святая, – скромно согласилась Эрин, ставя поднос перед Самантой. – Ешь.
Благодаря Эрин нервный спазм, сжимавший желудок, прошел: Саманта смогла нормально поесть и даже попросила еще.
Когда около десяти часов она наконец доползла до постели, ей казалось, что она не меньше трех суток провела на ногах. Как она мечтала с наслаждением опуститься на мягкий матрац! Ей представлялось, что сон придет, как только голова ее коснется подушки.
Но не тут-то было. Стоило ей закрыть глаза, в памяти снова возникали привычные до боли, волнующие воспоминания. Они снова танцевали с Калленом и чему-то весело смеялись. Она помнила согревающий душу взгляд его серых глаз, не могла забыть блаженное чувство, когда за обедом он накрыл ее руку своей. Она снова ощущала себя в его объятиях, чувствовала жар его губ…
Саманта вдруг услышала стон и даже не сразу поняла, что стонет она. Заснуть ей с трудом удалось только через час.
На рассвете следующего дня Каллен стоял у окна своей спальни, устремив невидящий взгляд на зеленеющие пастбища, простиравшиеся до горизонта. Мысли его были далеко. Он думал о бесконечных званых обедах, благотворительных вечерах, телефонных переговорах, и ему казалось, что он сходит с ума.
«Один час жизни, отданный славным делам и благородному риску, стоит года, проведенного в дурманящей скуке бесцветного существования». Это сказал Вальтер Скотт устами графа Роберта Парижского. Каллен теперь понимал, что так привлекало его в этом писателе, почему он зачитывался его книгами. Скотту были отлично известны кое-какие очень важные истины…
Каллен достал из кармана маленький бархатный футляр, который уже несколько недель носил с собой как талисман. Он открыл крышечку и стал задумчиво смотреть на обручальное кольцо с крупными бриллиантами, которое купил для Уитни в Гонконге. Он не сомневался, что ей кольцо понравится. А вот Саманта, наверное, предпочла бы что-нибудь поменьше, более изящное. Может быть, ей бы подошли изумруды или…
Каллен нахмурился, поймав себя на мысли, что снова думает о другой женщине. Да что, в конце концов, с ним такое? Почему именно сейчас, когда их Грандиозный План достиг успеха и Уитни фактически согласилась принять его предложение? Это было несправедливо. И все же всякий раз, встречая Саманту, он неизменно принимался сравнивать ее с Уитни…
Хотя какое же тут могло быть сравнение?! Уитни всегда была женщиной его мечты, и она ничуть не изменилась с тех пор, как он полюбил ее в семнадцать лет.
– Уитни – именно та женщина, которая мне нужна. Я буду счастлив только с ней, – с глухим упрямством проговорил Каллен и стиснул в кулаке хрупкий футляр.
Ослепительно красивая, соблазнительная, своенравная, Уитни не потерпит и намека на равнодушие к себе. «Она заставит меня постоянно держаться в форме, – подумал Каллен и улыбнулся. – И скучать мне тоже не придется: уж Уитни не пропустит ни одного коктейля или благотворительного бала».
Так что же его волнует и беспокоит? Откуда в душе это странное чувство, подозрительно напоминающее сожаление? Ведь в его жизни все хорошо! Уитни уже готова сказать «да», дела в компании идут отлично, даже Ноэль больше не досаждает, поскольку ему пришлось срочно выехать во Францию.
Каллен поймал себя на том, что мерит шагами комнату, и понял, что не может больше оставаться в доме.
До ранчо «Скайларк» он добрался к семи часам, и один из конюхов направил его к манежу за дальней конюшней. Вдали он заметил группу всадников – это молодежь с ранчо вывела на разминку своих подопечных. Каллен вспомнил себя в восемнадцать лет, и на него вновь нахлынули чувства, которые с недавнего времени прочно обосновались в его душе. Пришлось приложить недюжинное усилие, чтобы их подавить. Но он твердо сказал себе, что ни за что не позволит этим чувствам победить.
65 
