Особенно,... 
17 
– Ты хочешь сказать, что я не должна разводиться с герцогом?
– Я считаю, что тебе следует самой посмотреть, как лучше положить конец твоему браку, если это то, чего ты хочешь.
– Конечно, это то, чего я хочу, – повысила голос Вирджиния. – Не думаешь ли ты, что я останусь замужем за искателем богатого состояния? За мужчиной, который купил меня, как товар в магазине? Он продал маме свой титул, а она всегда управляла мной, пренебрегая теми чувствами, которые я могла испытывать…
– И она, конечно, сказала ему, что ты испытываешь отвращение к браку? – спросила Илайа Мэй.
Вирджиния задумалась.
– Нет, не могу представить, чтобы она так поступила.
– Тогда откуда тебе известно, что он не женился на тебе, совершенно искренне веря, что тебе так же нужен его титул, как ему твои деньги? Это могло быть дурно, это могло противоречить нашим представлениям о соблюдении приличий. Но как деловое соглашение это было вполне законно с его стороны. С точки зрения среднего американца он давал столько же, сколько получал.
– Я не подумала об этом! – призналась Вирджиния.
Вот именно потому, что я считаю тебя беспристрастным созданием и такой же поборницей справедливости и личной свободы, как я, тебе следует поехать в Англию и самой разобраться во всем. Разузнай немного о прошлом своего мужа. В конце концов, никто из нас ничего не знает лично о нем. Твоя мать заявила, что была подругой старой герцогини. На самом деле это означает, что та выманивала у твоей матери сотни долларов на благотворительность всякий раз, как герцогиня просила ее об этом. И между прочим, герцогиня выманила у нее уйму денег. Адвокаты переслали мне сюда личную переписку твоей матери, чтобы разобрать ее и показать тебе, когда ты поправишься. А герцогиня, ты убедишься, неотступно просила. Деньги для больных детей и брошенных животных, для бедных – или кем там они являлись – и обитателей трущоб… деньги на реконструкцию церквей с высокими колокольнями, чтобы понизить их; была даже просьба дать денег для «поддержки моряков». Меня это действительно поражает, тем более что речь шла о функционировании английской национальной благотворительности, но твоя мать всякий раз помогала.
– Она ни за что не отказала бы герцогине, – рассмеялась Вирджиния.
– Это очевидно, – сухо заметила Илайа Мэй, – и отважусь сказать, что немало твоих денег и теперь уходит на поддержку этих самых категорий.
– Что ты имеешь в виду? – с возрастающим интересом спросила Вирджиния.
– Я хочу сказать, что твой муж может управлять твоим состоянием, как ему заблагорассудится.
Вирджиния сжала губы.
– В таком случае, – процедила она, – я тем более считаю вполне разумным отправиться за море и посмотреть, на что тратятся мои деньги.
– Именно этого я и ожидаю от тебя, – согласилась ее тетя.
С легким сердцем и веселым оживлением начала Вирджиния свои сборы в Англию. Забавно было поехать с тетей в Нью-Йорк выбирать одежду для путешествия; забавно было впервые в жизни довериться своему собственному вкусу и выяснить, что все, что она ни надевала, казалось, делало ее более привлекательной, чем можно было представить.
Ее тонкая талия, ее стройная фигура позволяли Вирджинии носить платья, которые она всегда мечтала носить: мягкий струящийся шифон, прилегающие корсажи, элегантно скроенные маленькие болеро, пышные, развевающиеся юбки…
У Вирджинии хватило ума не покупать одежду, бросающуюся в глаза. Она сказала своей тете:
– Если мне предстоит стать усердной студенткой, изучающей историю, я не должна выглядеть слишком привлекательной.
Илайа Мэй промолчала, но ее проницательный взгляд отметил, что, как бы ни оделась Вирджиния, одежда только подчеркивала выгодные стороны ее внешности. Элегантный вид, стройная, точеная фигурка; она также оказалась намного выше, чем была прежде.
– Я очень выросла, – заметила Вирджиния, когда впервые увидела себя в высоком зеркале в простенке между окнами.
– На два с половиной дюйма, – подтвердила ее тетя. – Это часто случается с теми, кто долго пролежал в постели.
– Трудно в это поверить, – пробормотала Вирджиния слова, которые так часто повторяла, глядя на свое отражение.
Ее волосы также стали терять свой мертвенно-белый цвет, поскольку она много времени проводила на воздухе, под солнцем. Они приобрели приятный пепельный оттенок, так что иногда ее волосы выглядели серебристыми, а иной раз приобретали цвет лучей восходящего солнца.
17 
