125 
На последних страницах тома были факсимильно воспроизведены подписи всех упоминавшихся здесь художников. В том числе и подпись М. Полякова — МИКА.
Все это стало возможным благодаря Леонхарду Таубу, сердце которого с каждым месяцем работало все хуже и хуже…
***
А потом случилось вот что.
Русская служба радиостанции «Свобода» брала интервью у известного немецкого литератора еврейско-чешского происхождения, живущего в Германии уже больше двадцати пяти лет, пишущего свои замечательные новеллы только по-немецки и превосходно говорящего по-русски, — Леонхарда Тауба.
Герр Тауб рассказывал про то, как в конце тридцатых — начале сороковых он, маленький еврейский мальчик, был вынужден прятаться от немецких фашистов в пражских подвалах, а в середине пятидесятых, уже молодым человеком, бежал из Праги от русских танков, посланных в Чехословакию коммунистами Советского Союза…
К концу интервью герру Таубу стало плохо, и запись пришлось прекратить. Он проглотил какие-то свои таблетки, без которых уже пару лет не выходил из дома, отсиделся, отдышался и попросил разрешения позвонить своему приятелю.
И позвонил Мике. И попросил Мику приехать за ним.
Мика прыгнул в свою большую спортивную «мазду», которую они с Альфредом купили сразу же после получения постоянной и бессрочной визы, и помчался за Лёвой. Что-то Мику очень встревожило в нарочито спокойном голосе Тауба…
Тот, в окружении нескольких сотрудников станции, ждал Мику на ступеньках у главного входа. Бледный, с синеватыми губами. Лёва смущенно улыбался и говорил по-немецки, по-английски и по-русски. Увидел Мику и стал тяжело вставать со ступенек:
— Ах, Мишенька!.. Как хорошо, что ты приехал за мной…
— Может быть, все-таки вызовем врачей? — спросил кто-то.
— Нет, нет… — быстро возразил Лёва. — Теперь я под надежной защитой. Спасибо за все, и будьте здоровы. Чу-у-ус!..
Когда они остались одни, Лёва привычно-заботливо спросил Мику:
— Ты хорошо поставил машину? Без возможных штрафных санкций?
— Да вроде как-то толково приткнулся. Только далековато. Ты присядь вот здесь. Подожди меня секунду. Я сейчас подкачу к тебе. Мне не хочется, чтобы ты шел пешком.
— Наоборот, Мишенька!.. Мне сейчас обязательно нужно пройтись, подышать свежим воздухом. А машинка твоя пусть постоит. Пойдем прошвырнемся по Английскому парку. Благо он тут — за забором «Свободы»…
***
А может, не нужно было соглашаться с Лёвой?… Может быть, следовало настоять на вызове «Нотартца» — «неотложки»? Или сразу же со ступенек радиостанции прямиком отвезти его в какую-нибудь клинику, а не разгуливать по Английскому парку?… Да что теперь говорить…
***
Их было трое.
Всего лет по двадцать каждому. Может, чуть больше…
Они были демонстративно бритоголовы и пьяны.
Они стояли в самом центре Английского парка на невысоком пригорке, словно на трибуне, а внизу, у подножия этого маленького естественного возвышения, толпились десятка полтора пожилых людей с маленькими детьми и большими собаками.
Кто выгуливал своих внуков, кто — песиков…
У одного бритоголового в руках был мегафон, у второго — бутылка с дешевым «Корном», у третьего — флаг со свастикой.
Естественный пригорок давал им упоительное ощущение трибунной приподнятости!
С высоты в полтора метра им казалось, что под ними, замерев от восхищения, стоят толпы их верных сограждан!..
Но Мика и Лёва увидели пятнадцать перетрусивших стариков, четверых детей и несколько равнодушных немецких собак неведомых пород…
И увидели трех пьяных мальчишек-неонацистов, один из которых исступленно размахивал красным флагом с черной свастикой в белом круге, второй картинно прихлебывал из бутылки, а третий истерически вопил в мегафон призывы далеко не первой свежести:
— Германия только для немцев!!! Всех чернозадых, евреев и поляков развесить по деревьям Английского парка!.. Турков — сжечь дотла!.. Возродим великую нацию — возродится великая Германия!!!
Поначалу Лёве и Мике не захотелось во все это даже поверить. Им показалось, что это «Бавария-фильм» снимает сцену для какой-то современной антифашистской картины…
Но не было прожекторов, не было кинокамер, не суетился вокруг кинематографический люд — не было никакой съемки!
Шел НОРМАЛЬНЫЙ НАЦИСТСКИЙ митинг со своими «героями» и внемлющим им «народом»…
125 
