Особенно,... 
32 
— Я от них в восторге, — прошептала Анриэтта. Ее глаза заметно погрустнели. — Но, к сожалению, я не могу себе позволить их приобрести.
Лорд Харткорт кивнул.
— Стоят они наверняка немало.
— Для такой вещи, как эта, цена, которую за нее просят, — сущий пустяк! — поспешно проворковала Анриэтта. — Это ожерелье принадлежало когда-то самой Марии Антуанетте. Его подарил ей шведский любовник. Это символ их любви. — Она подалась вперед, приближаясь к лорду Харткорту. Изысканный аромат духов, которым благоухало все ее тело, окутал его незримым облаком.
Он провел рукой по мраморной шее Любовницы, украшенной драгоценными камнями.
Посещать по пятницам это заведение вошло у них в привычку. Там было весело, но однообразно: всегда одни и те же лица, одни и те же блюда и напитки, одни и те же шутки, один и тот же гам.
— Наверное, все дело в том, что я стал чертовски безрадостно смотреть на окружающую действительность, — еле слышно пробормотал лорд Харткорт, выйдя из машины и направившись к мраморной лестнице парадного входа в английское посольство.
— Вас ожидает мистер Каннингхэм, милорд, — сообщил дворецкий, как только он вошел в холл, — Где?
— В ваших комнатах, милорд.
— Спасибо, Джарвис. На сколько назначен сегодняшний ужин? — спросил лорд Харткорт.
— На восемь часов, — ответил дворецкий. — В вашем распоряжении еще сорок минут, милорд.
— Знаки отличия надевать сегодня следует?
— На ужине будет присутствовать султан Марокко, — сообщил старший лакей. — Знаки отличия необходимы. Я уже сказал об этом вашему слуге.
— Спасибо, Джарвис.
Совершенно бессмысленный разговор, подумал лорд Харткорт, поднимаясь по лестнице. Нынешний слуга работал на него на протяжении пяти лет, работал исключительно исправно. Он передал бы ему все, что полагалось.
Бертрам лежал на диване в гостиной и просматривал свежие английские газеты, когда появился хозяин комнат.
— Привет, Вейн! — крикнул он, продолжая беспардонно лежать. — Я хочу поговорить с тобой.
— А я не имею ни малейшего желания тратить время на болтовню, — ответил ему кузен. — В восемь я должен явиться на официальный ужин. Хочу принять ванну, переодеться и быть внизу самое позднее за десять минут до начала мероприятия.
— У тебя еще уйма времени! — Бертрам хмыкнул. — А я всего лишь хотел показать тебе вот это.
Он поднялся с дивана и достал из кармана письмо.
— Прочти его вслух, мой дорогой друг, — сказал лорд Харткорт, проходя в спальню. — Я не намерен опаздывать. Сэра Джеймса хватит удар, если перед приездом первого гостя мы все, как ненужные предметы мебели, не соберемся к ужину.
Что в этом письме? И от кого оно?
Бертрам тоже перешел в спальню и уселся на край кровати.
— От герцогини! — провозгласил он. — И если ты растолкуешь мне, что оно означает, я буду тебе весьма признателен.
Сам я ничегошеньки не понимаю.
— Прочти его наконец, — скомандовал лорд Харткорт, снял пиджак, отдал его слуге и принялся развязывать галстук.
Развернув письмо и отдалив его от себя на расстояние вытянутой руки, Бертрам начал читать:
Уважаемый мистер Каннингхэм!
Племянница сообщила мне, что вы любезно пригласили нас на прогулку в Буа завтра утром. К сожалению, принять ваше приглашение мы не можем, поскольку мисс Уидон приехала в Париж только вчера и еще как следует не отдохнула с дороги. Надеюсь увидеть вас, а также вашего кузена, лорда Харткорта, на своей завтрашней вечеринке.
Искренне ваша
Лили де Мабийон.
Бертрам возмущенно швырнул письмо на стол и уставился на кузена.
— Ну и что ты думаешь по этому поводу?
— Думаю, что на твое приглашение ответили вполне вежливым отказом, — невозмутимо продолжая раздеваться, ответил лорд Харткорт.
— Вежливым? — вскрикнул Бертрам. — Получить подобный отказ от Лили де Мабийон — настоящее оскорбление! Ты ведь понял, на что она намекает? На то, что ее девочку кто-то должен сопровождать на прогулках, а еще на то, что я не имею права приглашать ее. Лили де Мабийон, подумать только! Что за игру она затеяла? Никогда не поверю, чтобы племянница Лили сидела взаперти и была праведницей! Никто в это не поверит!
— Насколько я понял из твоей пылкой речи, — спокойно сказал лорд Харткорт, — ты считаешь, что герцогиня должна принять тебя с распростертыми объятиями. Так? Но, дорогой мой, она наверняка желает найти для племянницы нечто более солидное: маркиза, графа, барона. А ты всего лишь «уважаемый мистер Каннингхэм», и у тебя частенько не бывает наличных, ей об этом, конечно, известно.
32 
