Особенно,... 
123 
Где-то неподалеку сработала противоугонная система. Наташа вздрогнула. Пульсирующий звук бил по ушам, мешал сосредоточиться.
Наташа дошла до угла. За ним тень лежала еще гуще. Она пересекла эту четкую линию раздела серого и черного… и тотчас громоздкая фигура преградила ей путь.
«Бежать!» – мелькнула паническая мысль. Но за спиной ее возник второй, больно схватил за локоть и молча потащил налево, к большой квадратной машине с открытыми дверцами. Всё – в полной тишине, если не считать отдаленного воя сирены.
Это молчание было страшнее угроз.
Наташа (так же молча) рванулась назад. Ее тут же схватил за вторую руку Третий. Тогда она стала вырываться, яростно, ожесточенно. Не для того чтобы выиграть время, а просто повинуясь инстинк-ту самосохранения…
Андрей побежал по дорожке вдоль фасада… и понял, что допустил ошибку. Лед. Он не догонит Наташу за пятнадцать секунд! Ему не хватит их даже, чтобы добежать до угла.
Андрей проехался по бугристому льду на повороте… Наташи впереди не было!
Ласковин сразу взмок. Следующие двадцать метров он пробежал так, как раньше не бегал и по гаревой дорожке.
Двое бандитов волокли упирающуюся Наташу к машине. Третий уже придерживал дверцу, чтобы сподручней было затолкать девушку внутрь. Он-то первым и заметил Ласковина – завопил, предупреждая своих. Андрей тут же доказал, что умеет бегать быстрей, чем ублюдки – соображать. Четыре прыжка, рубящий удар по сгибу руки правого. Рука тут же разжалась, освободив Наташин локоть. Еще бы. После такого секунд на двадцать можно вообще забыть, что у тебя есть рука. Второму Ласковин, не мудрствуя, с той же руки влепил уракен в затылок. Колени ублюдка подогнулись, и он шмякнулся носом в снег.
Андрей перемахнул через него, оказавшись между Наташей и третьим, поймал левой летящий навстречу кулак, чуть довернул и мощным блоком переломил локоть бандита. Хруст сустава был за-глушен пронзительным ласковинским «Тое!» Вопль ублюдка хотя и был на порядок тише, зато намного продолжительнее. Не выпуская его руки, Ласковин ударил, вложившись, ногой снизу, в живот, и крик пресекся, будто повернули выключатель.
Ласковин ушел еще вперед, с разворотом, от возможной атаки сзади, обнаружил, что сбитый с ног бандит только-только поднялся на четвереньки, и тут же впечатал ему в физиономию твердый носок специально сшитого ботинка. И, добивая,– сверху, каблуком по позвоночнику. Удар: «Никогда больше так не делай!» «Лежачего не бьют, лежачего убивают!» – сказал однажды «большой сэнсэй». Нет, Андрей не убил. Но с рэкетом засранцу придется завязывать. Ему и головой-то вертеть будет о-очень больно!
Оставался третий, крючконосый, тот, что заглядывал в вестибюль школы. Этот уже копался под курткой. Да, братан, левой рукой «ствол» вытаскивать не очень удобно.
– Наташа, к стене, ложись! – крикнул Ласковин и двинулся на последнего бандита. Тот пятился, увеличивая дистанцию. Наконец-то вытащил свой пистолет (давай-давай! – подбадривал его Ласковин). Вытащил и немедленно выстрелил. Андрей, опережая, на автомате, выполнил уход и… Блин! Пистолет оказался пневматической пукалкой. «Бей в глаз – не порти шкуру!»
Ласковин с колена рванулся вперед. Крючконосый шарахнулся, попытался треснуть Андрея бесполезной железкой, поскользнулся, выронил пистолет, грохнувшись на спину, избежал удара коленом, сам дрыгнул ногой в сторону Ласковина… и взвыл от ужаса…
Увидев, как стоявшая с притушенными фарами «Нива» вдруг ожила, рявкнула двигателем и ринулась на дерущихся, Наташа хотела закричать, но у нее перехватило горло. Она уже видела, как бампер «Нивы» ударяет в спину Андрея… И тут он взвился вверх, будто подброшенный подкидной доской, перевернулся в воздухе (сначала Наташе показалось, что это машина ударила его) и твердо встал на ноги.
Пистолет уже был в руке Ласковина, когда машина, наклонившись, боком, наехала на сугроб, плюнула снегом из-под колес… Ласковин разглядел внутри голову водителя, но нажать на спуск не успел. «Нива» подпрыгнула, кашлянула выхлопом и унеслась.
И, словно по команде, оборвался скулеж сирены у дома напротив.
Крючконосый, по которому прошлись два из четырех «вездеходных» колес, скорчился, вдавленный в сугроб.
Ласковин сунул пистолет обратно в кобуру, медленно выдохнул, сбрасывая напряжение. Руки его дрожали, а голова немного кружилась: реакция на стремительный выплеск сил. Это нормально, пройдет минут через десять.
123 
