131 
Открытие первое: семь с шесть с полловиной лет назад адвокат Самойлов защищал в суде некоего Бориса Ивановича Панова, уголовного авторитета по кличке Пан, обвиняемого в убийстве работника бензозаправке Ткачева. Пан нанес Ткачеву восемь ножевых ранений, сел в свою машину, заправленную покойным, и уехал с места преступления. Пана взяли уже на следующий день. Ему грозило от восьми до пятнадцати лет лагерей. Но Самойлов в суде сумел доказать, что Ткачев в разговоре, состоявшемся на заправке, походя неуважительно отозвался о самом Панове и его матери. Якобы работник заправки был нетрезв и настроен очень агрессивно. Пан, впавший в состояние сильного душевного возбуждения, то есть аффекта, вызванного неправомочными действиями потерпевшего, выхватил нож и нанес обидчику ножевые ранения.
Действия Пана были переквалифицированы судом с убийства на совсем другую статью, нанесение тяжких телесных повреждений. Заседатели определили ему один год лишения свободы, из которого Пан уже отбыл в СИЗО семь месяцев. Итак, человек, похитивший Архипова, чуть не подстреливший Бирюкова, убивший милиционеров на территории брошенных гаражей – Панов, бывший подзащитный Самойлова.
Открытие второе: по странному стечению обстоятельство в том же году Самойлов защищал Артема Павловича Гераскина он же Герасим, известного фальшивомонетчика, которому по силам изготовить доллары высокого качества, почти неотличимые от настоящих. Гераскин был обвинен в хищении пятьсот тридцати тысяч долларов путем перевода данной суммы со счетов торгового дома «Фора – Траст» на счет учрежденной им фирмы «Мега Инвета». По версии следствия, Герасим вступил в преступный сговор с бухгалтером потерпевшей фирмы Дробышевой и по поддельным платежным поручениям перевел деньги на счет своей фирмы. Санкция – от восьми до пятнадцати лет заключения. Самойлов взялся за это почти безнадежное дело и вытащил Гераскина.
В ходе судебного разбирательства соучастница Герасима бухгалтер Дробышева, находившаяся под подпиской, бесследно исчезла. Вышла в магазин за молоком и больше не вернулась домой. Адвокат настаивал на том, что исчезнувшая бухгалтер была единственным организатором и исполнителем преступления. Украденные деньги она якобы планировала перевести со счета «Мега Инвест» на счет подставной компании, фирмы-однодневки, чтобы в дальнейшем их обналичить. Дело развалилось. Герасима освободили в зале суда в связи с недоказанностью его вины. Покидая клетку, он пригрозил вчинить иск следственному управлению ГУВД, пытавшемуся незаконно привлечь его к уголовной ответственности, но слова не сдержал.
– Бывшая жена наверняка прочитала в газетах о моей гибели, – говорил Архипов, расставляя на столе чистые тарелки. – Владелец «Камеи» застрелен из помпового ружья, картечь изрешетила его лицо и грудь, позднее труп Архипова злоумышленники, заметая следы, подожгли… Даю голову на отсечение, что натуралистические подробности очень понравились моей благоверной. Лариса читала и перечитывала эти строки, стараясь насладиться ими сполна.
– Она настолько кровожадна?
– Как и все женщины. Все, без исключения. Поверь моему опыту. Для начала она обзвонила всех знакомых. Даже тех, с кем не поддерживала отношения многие годы. И в развернутом виде пересказала все, что вычитала в газетенках. Естественно, сгустила краски. Подробно остановилась на страшных ранениях картечью и непосредственно на акте сожжения, будто сама наблюдала за моей погибелью. И что-нибудь добавила от себя, сдобрила рассказ душераздирающими подробностями. Она это умеет и любит. Ну, скажем, что сгорел я еще не мертвый, а живой. Испытав перед кончиной все муки, которые только доступны человеку. Как я кричал, как молил о пощаде, как корчился в огне… Она не исключает и того варианта, что перед смертью меня оскопили. В конце каждого разговора Лариса непременно добавляла: «Господи, а ведь когда-то я любила этого человека. И почему-то всегда была уверена, что он умрет именно так. Страшной болезненной смертью».
– Да, у тебя жена с фантазией.
– Не хуже и не лучше других жен. Лариса наверняка вырезала все заметки, поместила их в рамочки, под стекло и повесила на стену в спальне. Наконец, пригласила любовника, они вылакали пару пузырей шампанского по случаю их общего торжества. Такой подарок судьбы… Никто и не надеялся… Радуется, что все имущество, которое должен разделить суд, теперь достанется ей одной, то есть им. А я даже не могу набрать телефонный номер Ларисы и сказать, что суд не отменяется, потому что я пока еще жив и даже здоров. Ты лишил меня этого удовольствия.
131 
