Особенно,... 
9 
Подчиняясь собственному приказу, он быстро взбежал наверх по уже знакомой лестнице. Знал: если хоть на минутку остановится, задумается – решимость покинет его, ноги сами повернут и понесут прочь. Вот она, дверь в комнату – открывай рывком! Пять судорожных шагов, и ты – у бархатной портьеры. Раздвинь ее сразу, не мешкай! Не закрывай глаза, ты ведь уже видел эту женщину! Просто не смотри ей в лицо, быстро нагнись и сними кольца и браслет с ее рук – теперь они ей не нужны. Они нужны тебе!
До сих пор молодой человек делал все так, как приказывал себе. Но как только его пальцы коснулись руки убитой, он вскрикнул. Рука была холодная. Это был совершенно потусторонний холод – ничто земное не могло бы сравниться с ним: ни лед, ни железо. И даже определение «могильный холод» не подошло бы: могила, она ведь тоже земная… Этот холод обжег его мистической жутью. Рука с деревянным стуком упала на пол, а Юлик мгновенно оказался за дверью комнаты.
Совершить поступок мысленно, в воображении иногда так легко! Почему же совершить его наяву оказывается совершенно невозможно?.. Юлик стоял у двери, тяжело дышал, покрытый горячей нервной испариной. Он не мог вновь войти в комнату, но… и не уходил. Он сам не знал, как поступит. Блеск бриллиантов манил, но рука, коснувшаяся мертвого тела, оледенела и, казалось, отмерла. Минуты шли…
И вдруг раздался мелодичный звук. В тишине он громыхнул набатом. И лишь через несколько секунд Юлик понял: это звенит дверной колокольчик. Значит, сейчас кто-то войдет в дом, увидит его!
Он рванулся к лестнице, но тут же испуганно отпрянул. А вдруг посетитель уже вошел в дом? Нет, через первый этаж теперь не уйти! Нужно попробовать отсюда, из окна!
Рама распахнулась легко, без стука. Это был восточный фасад дома, выходивший в ту часть сада, где стояла беседка и высилась стена, через которую он перелез. Там никого не было: тот, кто звонил, все еще находился у входа, во всяком случае на первом этаже. Ниже окна, вдоль всей стены, шел широкий карниз, а под самым окном тянулась усаженная цветами длинная клумба.
«Совсем невысоко», – подумал Юлик. Впрочем, выбирать не приходилось. Он ступил на карниз, глубоко вдохнул и прыгнул… Тут же вскочил и помчался через сад к знакомой стене. Он не оглядывался и не видел, что на газоне остались две глубокие вмятины от его ботинок. И что из-за угла дома вослед ему растерянно смотрит какая-то женщина…
На этот раз он ушел дальше, чем в первый свой побег из мертвого дома. На каком-то бульваре остановился, присел на скамейку. Отдышался, осмотрелся. И понял, что находится в самом центре города. Он ведь уже пару раз бывал в Белополье – давно, в юности. Но в памяти осталась просторная городская площадь, куда выводил этот бульвар, красивые особняки вокруг нее… По всей видимости, Дворянский банк должен быть где-то близко.
«Вот и хорошо, – подумал Юлик решительно. – Пора заканчивать приключение. Пойду в банк, предъявлю закладную – и будь что будет!»
Во всяком случае, ничего другого ему не оставалось. Но он знал одно: даже если по заявлению матери деньги ему выдать откажутся, шума по этому поводу никто поднимать не станет. Мать никогда не любила скандалов. А он, так или иначе, сразу уберется из Белополья. Подальше! Очень уж несчастливой оказалась для него эта местность.
Дворянский банк и в самом деле оказался здесь же, на площади. Однако окна, забранные красивыми коваными решетками, были плотно задернуты шторами, двери наглухо закрыты. И тут часы на высокой башне соседнего здания стали отбивать время. Семь часов утра. А столько уже всего произошло, что Юлик совсем забыл – еще очень рано! Он вернулся на бульвар, на ту же скамейку. Отсюда ему видна площадь, здесь он дождется открытия банка…
Юлик вздрогнул и вскинул голову. Бог мой, он, кажется, задремал! Но, наверное, совсем ненадолго, потому что бульвар по-прежнему безлюден, и центральная площадь пуста. Скоро наступит рабочее время, потянутся на службу чиновники, захлопают, открываясь, двери и ставни магазинов, мастерских, побегут посыльные. И откроется банк.
Вновь стали бить часы. Юлик насчитал девять ударов и не поверил себе. Как же так! В это время уже должна кипеть будничная деловая жизнь города! Он быстро прошел на площадь – да, верно, девять часов, а банк закрыт, и людей вокруг почти нет… Ну конечно! Он даже хлопнул себя по лбу: за всеми треволнениями он совершенно выпустил из виду – сегодня же воскресенье!
Еще одно невезение! Верно говорит пословица: беда не ходит одна. Это что же, еще сутки торчать в этом городишке?
9 
