Особенно,... 
64 
– Шурик, ты подонок. – Прополоскав рот, я сплюнул под ноги воду и оперся на лыжные палки, опасаясь замертво свалиться в сугроб. Голова кружилась, легкие горели огнем, а ноги просто-напросто отказывались держать измученное тело. Да и шатало меня от усталости, как лист осиновый на ветру. Еще и во рту привкус такой стоял, как не всякий кот нагадить умудрится. В общем, давно мне так хреново не было. Хотя вроде и начало отпускать помаленьку… – Сволочь ты, Шурик…
– С фига ли? – притворно удивился держащийся бодрячком приятель. Лес остался позади, но особо это не радовало – как вспомню наш марш-бросок, так снова дурно становится.
– Таблетку, гад, кто мне подсунул? Чистый яд! – вполголоса выругался я и вновь присосался к горлышку полторашки. Ух, вода холодная – жуть. Аж зубы заломило.
– Я тебе насильно пихал? – хохотнул Ермолов и принюхался.
– Мог бы хоть не гнать так, – пожаловался я. – Да не шмыгай ты носом, это горный медведь территорию метил. Старая метка уже, почти выдохлась.
– Откуда он здесь взяться мог, медведь?
– С той стороны долины в холмах у них берлоги раньше были. Может, и сейчас кто остался. – Я подкатился к Шурику и тяжело вздохнул. – Гнать, спрашиваю, зачем так было?
– Я тебе одно скажу – даже если бы просто пешком шли, тебя бы точно так же по-первой ломало, – объяснил Шурик. – А чем больше нагрузки, тем усталость раньше пройдет.
– Брешешь, поди.
– Точно тебе говорю.
– Стой! – встрепенулся вдруг я. – Лай слышал?
– Какой еще лай? – ничего не понял Ермолов, но вдруг громко выругался. – Твою мать! Они собак по следу пустили!
– Нам хана, – невесело подытожил я, прислушиваясь к понемногу приближавшемуся гавканью.
– Бегом на холм! – Ермолов нашел взглядом возвышавшиеся на кургане руины крепости. – Если успеем – в подземелья уйдем!
По большому счету – ничего другого нам и не оставалось. Даже если Границу горожане еще не перекрыли, добраться до нее мы по-любому не успеем. С егерями такой фокус не пройдет. И со следа их не сбить – собаки всю малину на корню загубили. Единственная надежда на крепость и ночную темноту. Рискнут горожане в руины сунуться? Скорее да, чем нет. А хватит ли у них решимости и ночью их прочесывать? Вот это уже сомнительно. Со сменой времени суток охотник и дичь запросто ролями поменяться могут. Не факт, конечно, что именно мы охотниками станем. Но мало ли кто по темным углам заброшенной крепости схорониться мог? Сколько раз пытались ее обжить, а все одно – надолго никто не задерживался. Даже Братству отступиться пришлось после того, как два отряда разведчиков там без вести сгинули.
Изо всех сил напрягая наотрез отказывавшиеся выпрямляться ноги и упираясь в крутой склон лыжными палками, мы почти успели подняться на вершину кургана, когда выскочившие из леса егеря спустили собак с поводков. Думаю, они были слишком разозлены гибелью товарищей, иначе никогда бы не решились на столь необдуманный поступок.
Даже не обернувшийся на звук выстрелов Ермолов продолжил забег к крепости. Я же без лишней спешки опустился на одно колено, поймал в прицел первую из несшихся вверх по склону собак и плавно потянул спусковой крючок. Картечь швырнула здоровенного пса – не чистокровного ротвейлера, но что-то типа того – в снег. Да уж, на таком расстоянии грех промахнуться. Чистый тир, да и только…
Спокойно переломив ружье, я вытащил стреляную гильзу, вставил новый патрон двенадцатого калибра и подстрелил вторую гончую. Вот тут до егерей и дошло, что еще немного, и они рискуют остаться без собак. Раздался длинный свист, и рвавшиеся вверх по склону холма псы бросились под защиту высоких зарослей зимней крапивы.
К этому времени егеря стали палить куда интенсивней и, решив не искушать судьбу, я поспешил вслед за Ермоловым. Тот как раз успел отыскать один из полузанесенных снегом проходов, ведущих во внутренний двор, и яростно махал мне руками. И чего суетится, спрашивается? Все под контролем…
Толчок в спину я почувствовал, когда уже почти добрался до сложенных из массивных каменных блоков крепостных стен. Сначала ничего не понял, а потом меня качнуло и на ногах удалось удержаться, только упершись о выставленные вперед лыжные палки.
– Твою мать! – выругался ухвативший меня за плечо и буквально втащивший в узкую щель прохода Шурик. – Куда тебя?
– А хрен его знает. – Я прислонился к стене и, стянув меховушку, завел руку за спину. Пальцы наткнулись на что-то теплое и липкое. Приплыли…
64 
