Я сбежала за журнальный столик, как оскорбленная девственница в каком-то Викторианском мелодраматическом спектакле.
— Джек, сейчас не подходящее время. Я действительно устала и не могу думать здраво.
— Именно это и делает этот момент весьма подходящим. Если бы ты была отдохнувшей и трезвой, то мне стоило бы чертовских усилий спорить с тобой!
— Я ничего не делаю в порыве импульса. Я ничего не… — я замолкла, резко втянув воздух, когда он преодолел расстояние между нами и схватил меня за запястье. — Отпусти… — казалось, мой голос едва был слышен.
— Сколько парней у тебя было, Элла? — мягко спросил он, обводя меня вокруг журнального столика.
— Я не думаю, что люди должны говорить друг другу о количестве… А вообще, однажды я написала колонку…
— Один, два? — прервал он, подбираясь все ближе.
Я задрожала.
— Один с половиной.
Улыбка коснулась его губ.
— Как у тебя может быть полтора парня?
— Мы встречались с ним в старшей школе. Мы экспериментировали. Я должна была подготовиться ко всему с ним, но до того, как все произошло, однажды я вернулась домой и застукала его в постели с моей матерью.
С полным сочувствия вздохом, Джек притянул меня так близко, и держал столь заботливо и надежно, что у меня, черт возьми, не было ни одного шанса противостоять ему.
— Я уже справилась с этим, — добавила я.
— Правильно, — он продолжал держать меня.
— Секс с Дэйном всегда был замечательным. Поэтому я никогда не смотрела на сторону.
— Хорошо.
— Вообще-то, я не очень-то сведуща в этих делах.
— Конечно, — его руки удерживали меня до тех пор, пока у меня не осталось иного выбора, как откинуть голову назад ему на плечо. Я медленно расслаблялась. В комнате было настолько тихо, что был слышен только звук его и моего дыхания и гул кондиционера.
Боже правый, он пах великолепно.
Я не хотела иметь дела ни с чем из этого. Это было, как будто тебя прикрепили к сиденью американских горок, и ты ожидаешь начала поездки, зная, что это будет просто нечто. Бросить вызов смерти.
— Когда-нибудь представляла, каково это будет с кем-то еще? — мягко спросил Джек.
— Нет.
Я чувствовала, как он щекочет губами мои волосы.
— У тебя никогда не было спонтанного мгновения, когда бы ты сказала «Какого черта?» и пошла на это?
— У меня не бывает спонтанных мгновений.
— Так вот одно такое для тебя, Элла, — губы Джека нашли мои, настойчиво подчиняя, когда я попыталась уклониться от него. Сильными пальцами он обхватил мою шею. Шок пронзил меня, заставляя мое сердце выбивать сильный, безумный ритм. Он продолжал целовать меня долгими неприличными поцелуями, прикосновение его кожи было подобно горячему шелку. Я задыхалась от трения его чистовыбритых щек, от настойчивого исследования его языка.
Вслепую я поймала его запястья, одно позади моей шеи, другое сбоку, и крепко держала, кончиками ногтей впиваясь в каменные мускулы. Я не знала, пыталась ли я оттолкнуть его руки, или же наоборот, притянуть их ближе. Он продолжал целовать, тщательно и мастерски изучая меня. Я отпустила его запястья и прильнула к его возбужденному естеству. Я никогда не существовала в таком исключительно физическом смысле, ни о чем не думая, ничего не сознавая. Только нуждаясь. Требуя.
Он опустил одну руку на мое самое сокровенное место, побуждая меня прильнуть к нему еще плотнее, и я задыхалась, выгибаясь в отчаянном усилии удержать его. Его поцелуи охмеляли, а его рот заглушал всхлипы, рвавшиеся из моего горла. Я прижималась к нему, мои ощущения обострились, а мышцы были напряжены, как натянутая тетива, от каждого точного нажима его руки. Ничто и никогда не было столь восхитительно, как его рот, его тело, его руки, направляющие меня до тех пор, пока наши бедра не слились в ленивом тонком ритме.
Напряжение накатывало волной, обещая вот-вот выплеснуться наружу… неудержимо, неконтролируемо… взрывом сексуального удовлетворения, что заставило бы меня умирать от унижения. Начиная с поцелуя и заканчивая объятиями при полном параде. Не собираясь допустить продолжения, я лихорадочно обдумывала ситуацию, чувствуя, как рот буквально разрывается от поцелуя.
— Подожди, — сказала я судорожно, мои пальцы беспомощно заплутали в его рубашке. Мое тело пульсировало в каждой точке. Мой рот, казалось, совершенно распух. — Я должна остановиться.