116 
Улыбаясь, Ливия подняла глаза от письма, услышав доносящиеся с улицы звуки подъезжавшего экипажа. Поскольку гостиная была удобно расположена в передней части особняка, она могла видеть всех, кто шел или ехал по подъездной аллее. Вид черной кареты с четырьмя сопровождающими едва ли был необычен для Стоуни Кросс Парка. Однако, рассматривая лошадей, дыхание которых вырывалось белым паром из ноздрей, Ливия почувствовала укол любопытства. Маркус ничего не говорил о гостях, которые могут сегодня приехать – и было слишком рано для визита.
Встав с кушетки, Ливия завернулась в одеяло и уставилась в окно. Один из лакеев подошел к парадной двери, пока другой открыл дверцу экипажа и отступил. Высокая, стройная фигура показалась из кареты, и, не воспользовавшись ступенькой, с легкостью спустилась на землю. Мужчина был одет в черное пальто и элегантную шляпу, из-под которой виднелись блестящие светлые волосы.
Вздрогнув от внезапного, глубокого волнения, Ливия внезапно перестала дышать. Она не мигая, наблюдала за ним, быстро подсчитывая… да, прошло шесть месяцев, с точностью почти до дня. Но Гидеон ясно дал понять, что не приедет к ней, пока не будет уверен в том, что может стать человеком, которого она заслуживает. «И я приеду с честными намерениями», - писал он – «к твоему сожалению».
Теперь Гидеон стал еще красивее, чем прежде, если такое вообще возможно. Морщины от усталости и цинизма разгладились, исчезли темные круги под глазами, и он казался таким полным жизни и энергии, что ее сердце глухо заколотилось.
Хотя Ливия не двигалась и не издавала ни звука, что-то привлекло внимание Гидеона к окну. Он посмотрел прямо на нее сквозь стекло, казалось, он не может отвести глаз от нее. Ливия встретила его взгляд, мучимая острым желанием. О, снова быть в его объятиях, - подумала она, прикоснувшись к окну, кончики пальцев оставили мокрые круги в тонком слое льда.
Медленная улыбка появилась на лице Гидеона, и голубые глаза его сверкнули, он приложил ладонь к груди, словно ее вид был больше, чем могло выдержать его сердце.
Лучезарно улыбнувшись, Ливия наклонила голову набок, указав рукой на парадный вход. Поторопись! – произнесла она сквозь стекло с четкой артикуляцией.
Гидеон тут же кивнул, бросил на нее многообещающий взгляд и зашагал прочь от окна.
Как только он исчез из виду, Ливия бросила одеяло на кушетку и обнаружила, что до сих пор сжимает в руке письмо сестры. Она разгладила лист бумаги и поцеловала его. Конец письма может подождать. – Позже, Алина, - прошептала она. – Я должна позаботиться о своей собственной счастливой развязке. – И тихо засмеявшись, она бросила письмо в шкатулку красного дерева, и стремительно вышла из комнаты.
116 
