Особенно,... 
34 
— Наследник рода Чилворт — простофиля, который должен радоваться, что приличная женщина вообще обратила на него внимание, — с мрачной усмешкой ответил маркиз.
— Но она не обращает на него внимания! — заспорила Шона. — Эффи нужен совсем другой мужчина. Вы же сами слышали.
Он иронически поднял брови.
— И какой же именно мужчина ей нужен? — поинтересовался он.
Утомленная солнцем, морем и его постоянным присутствием рядом, Шона едва не съязвила в ответ: «А вы и сами за ней увиваетесь, милорд?»
— Вы знаете об этом не хуже меня.
Маркиз замолчал и долго созерцал водную гладь. Шоне же оставалось только теряться в догадках: верно ли она расслышала его слова, и если да, то какой смысл он в них вкладывал?
Наконец он вновь повернулся к ней.
— Значит, вы не считаете, что мне следует вмешаться и воспрепятствовать этому союзу?
Шона вся внутренне напряглась.
— Не следует. Эффи сама это сделает.
Они обменялись дружелюбными улыбками. Шона подумала о том, какие перемены произошли в маркизе. Сумрачные тени прошлого, преследовавшие его, казалось, загадочным образом растаяли.
Она не могла не замечать, как он на нее смотрит; свет в его глазах все больше тревожил ее, и сохранять способность трезво рассуждать становилось все труднее.
— В таком случае мне, очевидно, придется последовать совету Эффи, — резюмировал он. — Создать свою собственную семью и лишить Лайонела всех прав на наследство.
— Возможно, вы и сами станете счастливее, поступив таким образом, — согласилась Шона.
— Да, — задумчиво произнес он. — Да. Последовала долгая пауза.
— Однако прежде мне нужно решить кое-какие вопросы, — продолжил он. — До тех пор, пока это не будет сделано, я не имею права даже думать о... никакого права.
— Я знаю, — мягко сказала Шона.
— Да, вы меня понимаете, не так ли? И все же... Мысли, которые я стараюсь прогнать, приходят мне в голову против моей воли.
— Это мне тоже известно, — прошептала она.
Шона терзалась. Чувство, возникшее между ними и крепнущее с каждым днем, было таким волнующим. Но не могла же она позволить себе наслаждаться этим чувством, скрывая от маркиза свою истинную сущность?
Скрывая от него абсолютно все...
Она представила себе, как выкладывает маркизу всю правду, а его лицо искажает гримаса недоверия и отвращения...
Вне всякого сомнения, он ужасно разозлится, когда узнает, кем на самом деле является Эффи. Как бы беззаботно он ни шутил насчет Лайонела, едва ли хоть одного маркиза в мире порадовала бы мысль, что его наследник пошел под венец с обычной служанкой.
Но, может быть, ей следует на время отложить свои признания и просто позволить себе еще чуть-чуть насладиться его обществом?..
Пока Шона пыталась найти компромисс с собственной совестью, они заметили, что Лайонел машет им рукой с дальней стороны палубы.
— Ланч готов, — крикнул он. — Быстрее же! Я умираю от голода.
«С разоблачением придется подождать еще немного», — подумала она, без особого, впрочем, сожаления.
Ланч прошел чрезвычайно весело. Лайонел дурачился, пока Эффи строгим тоном не попросила его вести себя прилично. Впрочем, жадно глотать мидий, нарушая все правила этикета, он, разумеется, не перестал.
Шона поймала на себе взгляд маркиза, явно желавшего вместе с ней посмеяться над нелепостью ситуации. Сердце ее наполнилось неподдельной радостью.
Лайонел оставил на блюде только одну мидию. Шона, которая прежде никогда не ела этот деликатес, попробовала его на вкус — и сразу поняла, что мидии созданы не для нее.
После ланча она прогулялась по палубе, впервые за время путешествия почувствовав недомогание. Возможно, подумала она, ее иммунитет против морской болезни не так уж и силен.
Не помогал даже соленый морской воздух. Шона стала уже подумывать о том, что хорошо бы было вернуться в каюту и лечь в свою уютную постель.
Внезапно она услышала шум, доносившийся снизу: это были мужские голоса — рассерженный крик маркиза и встревоженный голос капитана.
Третьего человека, бормотавшего какие-то бессвязные объяснения, она не узнавала. Его перебил разъяренный маркиз.
Вскоре на палубу в поисках Шоны взбежала Эффи.
— Эффи, что произошло?
— Лайонел ужасно заболел! Он просто упал в обморок, и его пришлось на руках отнести в каюту.
— Бедняга! А кто-нибудь знает, в чем причина недомогания?
34 
