Особенно,... 
22 
Шона с ужасом поняла, что заливается краской.
— Вы заблуждаетесь, милорд, — пожалуй, слишком поспешно ответила она. — Я абсолютно вам доверяю. Давайте же приступим к работе, время не ждет!
Маркиз проводил Шону до таможни и остановился чуть поодаль, когда она протянула таможеннику их паспорта и заговорила быстро, но тихо (чтобы маркиз не расслышал ее фамилии).
К счастью, ей удалось произнести «мадемуазель Уинтертон» незаметно. Жандарм, стоявший за конторкой, бегло просмотрел документы, кивнул и вернул их девушке.
— Куда мы отправимся теперь? — спросила она маркиза.
— Я хотел бы зайти в одну церквушку, — неожиданно ответил он.
Маркиз протянул ей клочок бумаги, на котором был записан адрес. Шона знала этот район — не тронутая урбанизацией окраина Кале.
Мимо них проезжал пустой экипаж. Остановив его, Шона отдала адрес извозчику. Однако тот только отрицательно покачал головой.
— Я не могу вас туда отвезти, — сказал он по-французски. — Этого места не существует.
— Нет, — возразила она, — конечно же, существует!
Он снова покачал головой.
— Такого места нет.
— Что он говорит? — спросил маркиз.
— Говорит, что такого места нет, — сказала Шона.
— Он или лжец, или болван, — с внезапной яростью воскликнул маркиз. — Я знаю, что это место существует!
Шона была поражена до глубины души. Что же заставило его выйти из себя в столь невинной ситуации?
Она вновь обратилась к извозчику:
— Мой патрон просит вас подумать еще раз, — вежливо сказала она. — Он уверен, что это место все-таки существует.
— Уже нет, — пояснил извозчик. — Там был пожар, и от церкви остались одни развалины.
Шона передала его слова маркизу — и лицо того мгновенно осунулось, потемнев от отчаяния.
— Скажите ему, чтобы все равно отвез нас туда, — сказал он.
Шона обратилась с этой просьбой к извозчику, изрядно того озадачив.
— Но это же просто груда обгорелых камней! — изумился он.
Поняв по голосу, что извозчик возражает, маркиз разозлился больше прежнего и злобно пробормотал:
— Скажите, чтобы перестал пререкаться и делал, что ему велят.
Шона послушалась. Извозчик пожал плечами, словно говоря: «До чего же много на свете идиотов!» — и маркиз с секретарем сели в экипаж.
Сидя рядом с ним, Шона осмелилась спросить:
— Милорд, но в чем тут смысл? Зачем же советовать вашим читателям посетить церковь, которой больше не существует? Не лучше ли было бы...
— Когда мне нужно будет выслушать ваше мнение, я дам вам знать, — резко ответил маркиз.
Шона вмиг стушевалась и замолчала. В следующий момент она ощутила, как его рука тянется к ней и сжимает ее пальцы.
— Простите меня, — сказал он с неподдельным раскаянием в голосе. — У меня не было права говорить с вами подобным тоном. Я должен доверять вам во всем, но в данном случае ваш совет мне был не нужен.
— Ничего страшного, — заверила его девушка.
Он слегка сжал ее кисть, но тут же, почувствовав напряженность, отпустил, и они вновь на некоторое время замолчали.
Наконец пейзаж вокруг стал меняться, здания попадались все реже. Они очутились в деревне, на петляющих между высокими деревьями тропах.
— Полагаю, скоро мы будем на месте, — сказала Шона.
Не услышав ответа, она взглянула на маркиза и увидела, что он понурил голову, словно придавленный непосильной ношей.
С каждой минутой в ней крепла уверенность: маркиз приехал сюда не ради достопримечательностей, а ради событий далекого прошлого, которые имели над ним необъяснимую власть.
Каковы бы ни были эти события, воспоминания явно причиняли ему страшную боль. Непреодолимую боль...
Сейчас он ехал навстречу своим страданиям и ночным кошмарам с искренней, глубокой мукой на лице, различив которую Шона хотела протянуть руку и утешить его.
Однако инстинкт подсказывал ей, что этот человек был безутешен.
Глава пятая
Наконец экипаж остановился.
— Мы на месте, — сообщил извозчик.
Когда маркиз не ответил, Шона взяла его за руку. Казалось, он неохотно очнулся ото сна.
Вместе они вышли из экипажа и медленно побрели к руинам церкви.
Шоне стало ясно, что когда-то это было совсем небольшое здание, довольно, впрочем, красивое. Теперь от него остались лишь почерневшие развалины. Уцелела только одна стена.
Можно было еще различить, где раньше находились скамьи прихожан. Некоторые из них даже сохранились в виде жалких обломков перед полуразрушенной стеной, у которой, должно быть, некогда стоял алтарь.
22 
