Особенно,... 
13 
Мордастый глядел на Ласковина, как дворовый кобель, обнаруживший в собственной будке матерого волчару. А приятель его уже совал лопатистую ладонь.
– Кирикеров Иван!
– Андрей! – Ласковин машинально пожал руку.
И обменялся рукопожатиями с остальными. Тем временем Кирикеров, раскрыв телефон, давал отбой зондеркоманде.
– Надо обмыть,– заявил он.– Не каждый день с таким человеком знакомишься. Эй, педагог,– бросил он распорядителю,– третью телку сам подбери. Скажи: пусть подмоются и ждут, скоро поедем!
– Ты бы сразу насчет нее предупредил,– укорил мордастый Ласковина.– А то ведь не знали.
– Теперь знаете,– сказал Андрей.
– Нет вопросов! Спортсмен! Ну ты понимаешь! – Кирикеров Иван так и лучился от удовольствия.– Это,– он огляделся, обнаружил распорядителя,– ты давай в буфет, организуй нам водочки и закусончик на скорую.
Как ни отнекивался Ласковин, «обмыва» избежать не удалось. Впрочем, опрокинув по стопке, господа новорусы откланялись.
– Я понятия не имела о… подтексте,– огорченно проговорила Наташа, когда они вышли на улицу .– Слышала, конечно, о таком, но не сталкивалась.
– Тебе просто везло,– усмехнулся Андрей.– Но теперь это уже не твои проблемы. Запомни только, чья ты девушка, и не забудь сообщить об этом, если что.
– Андрей… я не хочу быть «чьей-то девушкой»,– серьезно сказала Наташа.
– Даже моей?
– Да.
Ласковин нахмурился.
– Почему?
– Это унизительно.
– Ты думаешь, мне нравится быть Спортсменом? – резко спросил Ласковин.– Но это жизнь. И эти жирные рыла – тоже жизнь, и нам придется их принять!
– Раньше ты говорил иначе,– грустно заметила Наташа.
– Раньше… Погоди! Что там происходит?
Распрощавшись с приятелем, два «спонсора» подошли к черному гладкому «Скорпио».
– Ух, я б ей вжарил! – процедил Туча и сплюнул.
– А Спортсмен тебе очко начетверо,– ухмыльнулся Иван Кирикеров.– Не, братан, тяни свою блонду, и без понтов.
Пиликнула сигнализация, открылись замки на дверцах «форда».
– Тачку надо менять,– озабоченно изрек Туча.– Не могу, бля, неделю на одной поезжу и все. Надо менять.
– А я… – начал Иван, но его перебили.
– Слышь, мужик, подари косарь!
Сбоку обнаружился ханурик в брезентухе. Шмонило от него, как от параши.
– Это ты кого – мужиком? – напрягся Туча.
– Спокуха, братан,– вмешался Кирикеров.– Это ж мусор. Чуешь, как воняет? Ну давай, кажи свою ксиву!
– Как скажешь,– согласился ханурик.
И продемонстрировал весьма внушительный пистолет.
– Деньги, кабан,– холодно бросил он.– Вот умница! И цепочку… на память. Очень хорошо. А теперь ты.
– Ты покойник! – прошипел Туча, красный, как вареная свекла.
– Ты это Ван Дамму скажи,– ханурик оказался не без чувства юмора.– А я считаю до двух. Раз…
– На, пидор, подавись! – Туча швырнул бумажник на асфальт.
– Подними.
– Отсоси!
– Раз…
– А за ще…
Звук не громче щелчка пальцами. Лязг отыгравшего затвора. На левой стороне бархатного пиджака образовалась черная дырочка, а сам хозяин пиджака медленно сполз наземь и утвердился у колеса машины, которую ему уже никогда не поменять.
– Подними,– велел убийца второму.
Тот не стал искушать судьбу. Но когда ханурик, уронив бумажник в карман, повернулся спиной, Кирикеров быстро сунул руку за пазуху.
Пф-ф! – и, отброшенный на капот, он соскользнул вниз, навсегда забыв о мести, а убийца быстро, но без излишней торопливости, зашагал в сторону Суворовского. Так спокойно, будто не сомневался: никто на площади перед «Октябрьским» не заметил происшедшего.
– Круто,– пробормотал Андрей, провожая взглядом сутулую спину в брезентухе. Сразу вспомнился помоечный плащик и ожидание пули. Только этот, похоже, пули не боялся. Если это заказуха, то выполнена она довольно странно. Как-то… нагло.
– Что он с ними сделал? – шепотом спросила Наташа.
Вместо ответа Ласковин потянул ее за руку.
– Пошли отсюда.
С нашей ментовни станется: повесят на него этих жмуриков – Ростик не отмажет. Тем более Андрей на крючке после прошлогодних игрищ.
– Мы ничего не видели,– сказал он, когда сели в машину.– Ничего не видели и ничего не знаем, ясно? – Сунул в рот пластинку «Орбита», чтоб отбить запах проглоченной стопки.
Наташа кивнула.
Праздновать они не поехали. Какой уж тут праздник?
А «престижное жюри» Наташу прокатило. Что, впрочем, ее даже порадовало.
Глава пятая
Представительный мужчина расхаживал по комнате, тиская в потной руке телефон. Упитанный ротвейлер суетился вокруг, путаясь под ногами. Хозяин то и дело сердито отпихивал его ногой.
13 
