Особенно,... 
84 
Пускай допрашивают. Рано или поздно они закончат и уйдут. Тогда волох сбросит чары и тоже уйдет. Но к родичам погибших он не пойдет. Не стоит. Ведь они могут подумать, что их близкие погибли из-за волоха. И ненависть к нему может оказаться сильнее привычки к послушанию и страху перед гневом богов.
«Почему он не слезает? — подумал волох, искоса глянув на сидящего на дубовой ветке руса. — Чего он ждет?»
Вопль пытаемого перешел в пронзительный животный визг и оборвался.
«Отмучился», — подумал волох. И был прав. Пытаемый потерял сознание. Но успел сказать нечто очень важное. И для русов. И для деревлянского волоха.
— ... Волох, — пробормотал Рёрех, задумчиво глядя на обугленные пятки лесовика. — Я так и думал. Вот кто нам нужен.
— Да он уже удрал давным-давно, — сказал Духарев.
— Не-ет... — Старый варяг запрокинул голову, раздул ноздри, словно принюхиваясь... — Нет, он где-то поблизости. Выжидает.
— Выжидает? Он что — совсем глупый?
— Не глупый, — уточнил Рёрех. — Наглый. Слышал, что лесовик сказал? Обещал глаза отвести.
— Что ж не отвел?
— Видно, не получилось, — Рёрех усмехнулся. — Пойдем-ка прогуляемся, воевода. С некоторых пор, — он постучал по деревяшке, заменившей ему ногу, — я не люблю запах горелой человечины.
Двое всадников-русов проехали мимо волоха. На какое-то мгновение волоху показалось: один из всадников что-то заметил. Волох подавил беспокойство, еще сильнее прижался к древесной коре, перестал думать и слушать, всем существом слился с дубом...
— Видел? — спросил Рёрех.
— Что?
— Волоха.
Духарев покачал головой.
— Эх ты... ведун! — пренебрежительно произнес старый варяг. — Туда глянь, в траве у дуба, между корней. Вот он, боровичок...
Духарев прищурился, медленно повел головой влево-вправо, как когда-то учил его Рёрех...
Сначала получилось неправильно: сквозь окружавший Сергея бор проступило совсем другое виденье: какое-то заросшее бурьяном поле, ржавая железная вышка с бочкой наверху...
Духарев мгновенно зажмурился: понял, что сквозь эту реальность проступил мир, в котором Сергей родился.
Успокоившись, он снова открыл глаза, попробовал снова... На этот раз получилось.
Так и есть. То, что сначала показалось ему наростом, частью древесного ствола, оказалось сидящим на земле человеком.
— Как он это делает? — негромко спросил он.
— Волох, — буркнул Рёрех, как будто это слово всё объясняло. Но потом снизошел и пояснил: — Это здешняя деревлянская волшба. Глаза-то отвести любая деревенская ворожея сумеет. У них — по-другому. Он будто в дерево прячется. Я слыхал: особо сильные деревлянские колдуны умеют и по-настоящему в деревья прятаться. Но думаю: вранье. Стой тут. Я к нему сам подойду, — Рёрех кряхтя слез с лошади.
— Может, всё-таки вместе? — предложил Духарев. — Мало ли что...
— Ничего, — отрезал старик. — Мне он худого не сделает. А на «мало ли что» у меня вот что имеется, — Рёрех погладил рукоять меча. — Я ведь не только ведун, воевода. Я — варяг.
И похромал к дубу. По дороге махнул рукой гридню в засидке и показал знаком: стрелять нельзя. Тот, тоже знаком, показал: понял.
Хотя наверняка не понял, в кого мог бы выстрелить.
Волох так полно слился с духом дерева, что не сразу увидел старика.
Старик в боевом доспехе, с длиннющими седыми варяжскими усами... и без ноги. Калека. И не просто калека — ведун. Вместо отсутствующей ноги — серая плеть-поводок. За Кромку.
И проклятый дед его видел!
— Уходи, — одними губами произнес волох. — Властью, данной мне, велю: уходи прочь. Или познаешь гнев моих богов.
— Напугал, — старик ухмыльнулся. Ухмылка у него была на редкость мерзкая. Еще и потому, что дед был одноглазым. — Вишь, как коленка дрожит? — и постукал по деревяшке неизвестно как оказавшимся у него в руке мечом.
— Ты не посмеешь убить меня, — прошептал волох. — Посмертное проклятие...
— Серегей! — позвал старик. — Иди сюда.
Подъехал еще один варяг. Такой здоровенный, что конь под ним казался осликом. Спешился. Он тоже видел волоха!
— Посмотри на него! — велел старик, указывая на огромного воина. — Что ты видишь, лесной колдун?
«Вижу еще одного убийцу людей», — хотел сказать волох. Но тут он увидел!
Волох был мелкий, довольно молодой и очень неопрятный. Простоватое плоское лицо, редкая бороденка, нехорошие бегающие глазки. По требованию Рёреха глазки эти уставились на Духарева, потом скосились к носу...
84 
