36 
Тамара шагнула вперед, но Уилл железной хваткой сдавил рукой ее плечо. Тамара бросила на него злобный взгляд, но он лишь улыбнулся и снисходительно пожал плечами.
Мина подошла ближе и бросила на землю хворост. По выражению ее лица было заметно, что ей совсем не нравится то, как фамильярно ведет себя Уилл с ее теткой.
– Если вы отзовете своих собак, – ответила она, указывая на Уилла, обнимавшего одной рукой Тамару за талию, – то я подумаю над вашей просьбой.
Гаррет кивнул Уиллу, и тот, улыбаясь, отпустил Тамару.
– Пошли, – скомандовал Гаррет Мине и направился к своему коню.
Но Мина не пошла за ним. Гаррет остановился и, медленно повернувшись, пристально посмотрел на нее.
– Это приказание или просьба, милорд? – спросила Мина, горделивым жестом откидывая волосы назад.
Гаррет не сводил с нее взгляда, пока она не покраснела.
– А что заставит вас пойти по доброй воле? – с некоторым раздражением спросил он.
– Просьба, – ответила Мина, гордо вскинув подбородок. Она явно не собиралась тронуться с места, пока они не решат этот вопрос.
– Мадам, вы поедете со мной сейчас, пока этот человек еще дышит? – наконец произнес Гаррет. Ему уже надоело уговаривать эту гордячку.
Мина не знала, как это понимать: была ли это просьба или приказание.
– Пожалуйста, – добавил граф с еще большим раздражением.
Это последнее слово, казалось, удовлетворило Мину.
– Как пожелаете, – ответила она, величественно кивнув. – Я возьму мои снадобья.
Она повернулась и грациозной походкой пошла к фургону.
Тамара проворчала что-то неодобрительное себе под нос, но остановить племянницу не попыталась. Когда Мина скрылась внутри фургона, Тамара, сверкая глазами, подошла к Гаррету:
– Если вы пытаетесь таким путем соблазнить ее, милорд, то вы выбрали не ту девушку. Она не прыгнет в вашу постель из-за сочувствия к вашим бедам.
Рассерженный тем, что Тамара так легко разгадала его тайные мысли, Гаррет с раздражением в голосе сказал:
– Не говорите глупостей, женщина. Зачем мне соблазнять цыганку?
– Может, я не так сказала. Может, вы подразумевали «поиметь», а не «соблазнить».
Гаррет сурово свел брови, но Тамара не смутилась. Заметив опасный блеск в глазах хозяина, Уилл шагнул вперед; Тамара, не обращая внимания на обоих мужчин, продолжала:
– Знаете, милорд, цыганки славятся как непревзойденные гадалки. Хотите, я предскажу ваше будущее? Я знаю, если вы принудите мою племянницу, я мало что могу сделать. Но предупреждаю: вам нелегко будет бросить ее после одной ночи, как вы, без сомнения, привыкли поступать с другими. Эта девушка – сама чистота и радость. Ее невинность – бальзам для такого ожесточенного сердца, как у вас. Если не остережетесь, то будете нуждаться в этом бальзаме все чаще и чаще, пока не умрете от тоски по нему. Вы должны овладеть ее сердцем, иначе будете страдать.
– Не беспокойся, цыганка, – ответил Гаррет. – Твоя племянница хорошая девушка. Уверяю тебя, я никогда не принуждал девушек. И не собираюсь делать это теперь.
Тамара пристально посмотрела на графа и, когда он не отвел глаза, успокоилась.
– Значит, мы поладим с вами, милорд, ибо я знаю, что Мина никогда по своей воле не ляжет в вашу постель.
Если бы Тамара знала, что ее племянница по своей воле уже подарила ему поцелуй, то не была бы так убеждена, что Мина откажет ему и в других вольностях.
Тамара искренне верила, что хорошо знает свою племянницу, но в одном она ошибалась. Может быть, Мина и была гордой и скромной, но в его объятиях она становилась пылкой и страстной. И она снова будет такой. Уж он позаботится об этом.
Глава 8
Я дам тебе три феи, чтоб тебе служили.
Они достанут для тебя алмазы из глубин
земли и будут петь тебе,
Когда на ложе из цветов ты будешь почивать.
Когда Марианна с графом возвращались к цыганскому фургону, месяц серебряным светом освещал им дорогу. Марианна, сидевшая с Гарретом в его неудобном седле, слегка пошевелилась. Она была слишком измучена, чтобы обращать внимание на то, что всем телом прижимается к нему. Она хотела сейчас только одного – отдохнуть.
Никогда раньше она не тратила столько сил, спасая жизнь одного больного. Но и никогда раньше она не видела такой ужасной раны. Днем, когда они с графом подъехали к выжженному участку поля, где лежал раненый, она почти впала в отчаяние. Он был ранен в живот, и Марианна боялась, что он скоро умрет.
36 
