Особенно,... 
41 
Он едва расслышал ее, но ей не нужны были слова, чтобы выразить свои чувства.
Лорд Уимонд повернулся спиной к Айне и, когда маркиз, направляясь к двери, проходил мимо него, на мгновение глаза двух мужчин встретились, и маркиз был бы совершенно туп, если бы не понял, о чем думает лорд Уимонд.
— Доброй ночи, Джордж! — сказал маркиз. Он дошел до двери, открыл ее и вышел, не оглядываясь.
Лорд Уимонд медленно обернулся.
Айна не видела его. Она смотрела туда, где только что был маркиз.
На мгновение лорд Уимонд задумался: не сказать ли ей о своих подозрениях, не запретить ли выходить замуж за маркиза, не попытаться объяснить ей, что этот брак, несомненно, разобьет ее сердце.
Но разве мог он, никогда не обладавший даром убеждения, погасить этот неземной свет, льющийся из ее глаз?
Поступить так — это было все равно, что мучить беззащитное маленькое животное.
Хорошо это было или плохо, но девочка-ребенок, которую он оставил, уезжая из Чейла сегодня в полдень, взволнованную, смущенную этим незнакомым миром вокруг нее, но еще не начавшую жить его жизнью, — эта девочка-ребенок стала женщиной.
Она все еще была так же невероятно молода, но ни один мужчина, даже безнадежно прозаичный, лишенный воображения, не смог бы сейчас не заметить, что она излучает любовь из самой глубины своего сердца. Такую совершенную и исступленно восторженную, как песни ангелов, как небесный свет.
Лорда Уимонда не оставляло и странное ощущение, будто в этот миг сам он не существовал, и Айна даже не догадывалась об его присутствии.
Он долго молча смотрел на нее, потом осторожно, бесшумно, как если бы находился в святилище, шагнул из ее комнаты в темноту своей собственной. Глава 6
Айна проснулась и с внезапно пронзившей ее острой болью разочарования поняла, что уже поздно.
Она долго не могла заснуть накануне, погруженная в восторженные мечты, которые уносили ее к звездам. Она думала о маркизе, о своей любви к нему, и уже забрезжил рассвет, когда она, наконец, заснула, счастливо улыбаясь.
Когда Ханна раздвинула шторы, и золотистый солнечный свет проник сквозь оконные стекла, словно радуясь вместе с девушкой, Айна вспомнила, что собиралась пойти к миндальным деревьям, как только проснется. Вдруг маркиз будет ждать ее там?
Она чувствовала, что это место словно создано для их встречи. Розовые и белые лепестки, кружась в воздухе, сообщали словам неземной смысл, превращали все, что они говорили друг другу, в волшебную сказку.
Но теперь было уже слишком поздно. Он, должно быть, вернулся к завтраку.
Правда, ничто не могло всерьез омрачить ее счастье.
Оно поднималось из глубины ее существа подобно струям фонтана. Девушка спрыгнула с кровати и подбежала к окну, чтобы взглянуть на озеро и парк за окном. Все это было неотъемлемой частью его, мужчины, которому она отдала свое сердце.
Айна стояла какое-то время, купаясь в солнечных лучах, затем, не в силах молчать, проговорила:
— О, Ханна, я так… так… счастлива!
— С чего бы? Разве что погода хорошая? — спросила Ханна, как обычно, весьма скептически.
У Айны перехватило дыхание. Отвернувшись от окна, она сказала:
— Ты, наверное, не поверишь, Ханна, но я… я выхожу замуж за маркиза!
Старая служанка какое-то время пристально смотрела на Айну, словно не совсем уверенная, в своем ли та уме. Потом переспросила:
— Что вы сказали? Что вы мне сказали, мисс Айна?
Айна сжала руки и, подобная ангелу в своей белой ночной рубашке, отошла от окна, словно рожденная потоком солнечного света.
— Вчера вечером, — вдохновенно начала она, — тетя Люси пришла сюда вместе с маркизом и сказала мне, что он просит моей руки!
Ее голос звенел, это была ликующая песня первой любви.
Поскольку Ханна молчала, Айна заговорила снова:
— Откуда я могла знать… как я могла предположить, что он любит меня… так, как я люблю его? Но это правда, Ханна… это правда! И я самая счастливая девушка в мире!
Из груди старой служанки вырвалось неопределенное восклицание, но поскольку она все еще не произнесла ни слова, Айна подбежала к ней:
— Ну скажи же мне, ведь и ты думаешь, что это просто замечательно. Мама и папа были бы довольны, я уверена в этом!
— Вы слишком молоды, чтобы полагаться на свой собственный разум, — ответила Ханна, и что-то в ее голосе насторожило девушку.
Но она тут же решила, что Ханна, как всегда, предельно осторожна, и Айна заговорила, нежно улыбаясь:
41 
