Особенно,... 
32 
— Я еще толком не решила, — призналась Женя.
— А можно я тоже задам тебе вопрос?
— Конечно.
— Ты все в тех же ужасных ботинках?
Женя поглядела на свои ноги и уныло ответила:
— Да, куда они денутся?
— Я обещала, что займусь тобой, — сказала Ира, — Когда приступим?
— Давай, когда найдем Яна?
— Конечно, я допускаю, что твой сиротский вид помогает быть незаметной в толпе, — неуверенно сказала Ира. — Или ты просто привыкла не выделяться. Но поверь, чувствовать себя красивой не так уж плохо.
— Красивой? — переспросила Женя, а про себя подумала: «Неужели эта потрясающая девушка считает, что бигуди и ботинки сделают меня другой? На самом-то деле я останусь все той же серой мышью — только завитой и в новой обуви».
— Мне бы хотелось, чтобы Ян увидел тебя совершенно другой, — настаивала Ира.
— Тогда он меня не узнает. Кроме того, у меня пока нет никакого настроения для перемен.
— Ладно, — сдалась та. — Кстати, сегодня я буду знать про нашу избушку на Азовском море. Брат Петька обещал пробить это дело. Хочешь, я тебе позвоню вечером?
— Нет, — быстро ответила Женя. — Лучше я тебе. Если ей будут звонить и дальше, экономка сама начнет, прослушивать телефон в холле. Если бы следователи имели представление о ее рвении, они вполне могли бы поручить ей шпионскую миссию.
Видеопрокат еще не открылся. Добравшись до места, Женя уселась на широкий бетонный парапет, который тянулся вдоль супермаркета. Примерно в половине девятого она увидела Кокина. После красочного описания Иры Скобкиной его мудрено было не узнать. Тощий хвост, повисший между выступающими лопатками, и оттопыренные уши ярко-розового цвета были самыми характерными деталями его внешности. Кокин открыл дверь и, не оглядываясь, вошел внутрь. Женя прибавила шагу и проскользнула в помещение вслед за ним.
Дверь лязгнула. Женя остановилась на пороге и беспомощно осмотрелась по сторонам. Потому что Кокин уже куда-то исчез. Но лишь только она сделала первый шаг, как он словно Петрушка выскочил откуда-то из-под стойки.
— Ты кто такой? — голосом сердитого взрослого спросил он, недовольно глядя на Женю.
«Итак, я наконец узнала про себя всю правду, — пронеслось в Жениной голове. — Я вообще не похожа на женщину. Ни с какой стороны».
— Не такой, а такая, — отважилась возразить она.
— Тем более. — Кокин уже возвышался над стойкой, положив на нее руки с музыкальными пальцами. — Видеопрокат еще не открылся. Ты бы вывеску прочитала, — более добродушно добавил он.
— Мне надо узнать у вас… — уперлась Женя. Кокин подумал, что имеет дело с одной из поклонниц кино.
— Что ты хочешь узнать, деточка? — Он словно повернул в себе какой-то винтик и весь залучился обаянием.
— Дадите ли вы мне фильм?
— Дам, только после девяти, дорогуша. Я же сказал: прокат открывается в девять.
— Но в девять здесь будут люди! А мне нужен необычный фильм — фильм из золотого фонда! — Женя пытливо смотрела в круглые и темные, словно две черничины, глаза Кокина.
Тот дернул бровью, больше ничем не выдав своего замешательства.
— Из золотого фонда?
— Да. Мне нравятся именно такие фильмы.
— Ну надо же, какая ты умница! Так, посмотрим, что там у меня припрятано. — Он снова нырнул под стойку. — «Человек дождя» Левинсона, «Американская ночь» Трюффо…
— Мне бы что-нибудь вроде Тинто Брасса. Или покруче. — Жене казалось, что она прекрасно владеет собой. — Я знаю, что такое золотой фонд.
— Я тоже знаю, — улыбнулся Кокин. — Это лучшие фильмы мирового кинематографа.
— Ну, нет, — уперлась Женя. — Я говорю о других фильмах.
— Что-то я тебя не пойму.
— Мне нужно порно.
— Это ты загнула, детка. У нас, только эротика. Вон, посмотри, полка в самом конце. Все очень легкое и приятное. «Заблудившиеся в землянике», например. Думаю, тебе понравится.
Женя, не сводившая с Кокина глаз, шестым чувством поняла, что настаивать не имеет смысла. Все будет впустую. Он не даст ей порнуху.
— А Ян Ярославский говорил, что, если помянуть про золотой фонд, вы не откажете, — звонко сказала она.
— Ян? — словно бы попробовав на вкус это слово, повторил Кокин. — Сказал тебе?
— Да. И еще он сказал, что у него с вами общие деловые интересы.
— Что ты говоришь? А когда это ты разговаривала с Яном? — вкрадчиво спросил Кокин, медленно выходя из-за стойки. — Сегодня утром? А? Или вчера вечером?
32 
