50 
– Она не сказала тебе мое настоящее имя? Не то, которое она придумала для меня, а то, под которым я ей представилась?
– Э-э… сейчас, сейчас… Кроумер, кажется, – вспомнил герцог. – По-моему, довольно серое имя для такой красавицы, как ты. Я буду очень рад, когда ты сменишь его на мое.
– Это фамилия одной из моих гувернанток, – объяснила Лина. – Настоящее мое имя – Лина Крессингтон-Коумб.
– Крессингтон-Коумб? – переспросил герцог. – Где-то я слышал это имя… Ах да, ну как же! Странное совпадение, право! Когда я учился в Оксфорде, в столовой напротив моего места висел портрет человека, которого звали Джордж Фредерик Крессингтон-Коумб, четвертый граф Уэллингем. Он тебе не родственник?
– Это был мой дедушка!
Герцог изумленно воззрился на нее.
– Ничего не понимаю!
– Сейчас титул графа Уэллингема носит мой отец. Я сбежала из дому.
– Как? Отчего? – Удивлению Фабиана не было границ.
– Папа решил выдать меня замуж за противного старика, который хотел жениться на мне только потому, что тогда бы его приняли в высшее общество.
– Слава богу, что ты сбежала! – воскликнул герцог. – Но, любовь моя, как же ты решилась отправиться в Лондон и искать там место служанки?
– Я сперва хотела наняться гувернанткой потому, что мне нужны были деньги, и еще потому, что хотела спрятаться ненадежнее. Но когда я пришла в контору по найму, я узнала, что леди Берчингтон нужна камеристка, которая говорит по-французски.
– Просто не верится!
– Мне очень стыдно, что я такая обманщица, но они мне предложили так много денег… целых двести фунтов… Я поняла, что отказываться было бы глупо… И потом еще представилась возможность съездить в Париж.
– Понимаю, – сказал герцог. – Но, клянусь тебе, звездочка моя, я больше никогда не позволю тебе так рисковать собой!
Внезапно он рассмеялся.
– Так Китти и не удалось мне отомстить! – воскликнул он. – Ты и в самом деле та, за кого я тебя принял, и даже более того!
– Я знаю, что поступила очень дурно, согласившись участвовать в этом спектакле, – смущенно сказала Лина. – Мне… мне очень стыдно…
– Тебе нечего стыдиться! – сказал герцог. – Самое главное, любовь моя, что мы нашли друг друга. Я женился бы на тебе, даже если бы ты была дочерью мусорщика, но моему семейству, разумеется, будет приятно узнать, что ты дочь английского графа и принадлежишь к древнему славному роду.
– Боюсь, твоя бабушка все же будет недовольна, что ты женишься на женщине, которая уступает тебе знатностью, – нерешительно сказала Лина. Герцог снова рассмеялся:
– Бабушка – она, кстати, живет в этом же доме, так что у тебя есть надежная дуэнья, – так благодарна тебе за то, что ты спасла мне жизнь, что будет только рада видеть тебя моей женой. Когда ты достаточно окрепнешь, чтобы встретиться с ней, она горячо поблагодарит тебя.
– А… а что стало с графиней? Лина произнесла это с трудом – она снова как наяву услышала безумный вопль графини и вновь испытала ужас, пережитый ею, когда она увидела револьвер, нацеленный в грудь герцога.
– Это я виноват, что ты чуть не погибла от ее руки, – вздохнул герцог. – Она всегда была довольно неуравновешенной особой. Она всего год была замужем, когда ее супруг скончался, и после этого сделалась немного не в себе. Она вбила себе в голову какие-то глупости и слепо верила им…
Он помолчал, потом продолжал:
– Со временем ей стало немного лучше. Но она осталась одержима идеей, что я должен жениться на ней. Разумеется, я об этом и не помышлял. Клянусь тебе, дорогая, что с нею у меня никогда не было ничего похожего на любовную связь!
Герцог всмотрелся в лицо Лины, как бы желая удостовериться, что она верит ему, и, убедившись в этом, продолжал:
– Никто, кроме меня, не знал, что Ивонна становится все настойчивей. Когда мы оставались наедине, она то и дело закатывала истерики, устраивала мне сцены…
– Какой ужас! – прошептала Лина.
– Я все яснее начал понимать, что с этим надо что-то делать. Когда она заинтересовалась балом, я подумал, что это хоть сколько-нибудь поможет ей, отвлечет ее. Поэтому я и позволил ей, как и прочим родственникам, устроить у себя большой прием перед балом.
– Но ведь ты поселил у нее Китти? – спросила Лина, вспомнив, что говорила графиня о Китти.
– Это была ошибка моей бабушки, – ответил герцог. – Она не знала, в каком состоянии находится Ивонна, и распорядилась о том, чтобы поселить Китти к ней. А меня тогда не было в Париже. Когда я вернулся, было уже поздно что-то менять.
50 
