Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
34 
Красота всегда производила на нее глубокое впечатление, но в Уинче ее поразили не блестящая полированная мебель и портреты в золоченых рамах, а прежде всего атмосфера покоя и счастья. Чувствовалось, что жившие тут люди окружали себя не насилием и тиранией, а любовью и нежностью.
Лорда Уинчингема отнесли наверх. Вскоре камердинер сообщил, что сельский врач, пришедший его ; осмотреть, нашел раненого в лучшем состоянии, чем ожидал после путешествия.
В гостиной герцогиню ждал бокал вина. Это была длинная комната с низким потолком, с видом на сад и обставленная изысканной мебелью, которую, как узнала Тина, изготовили специально для этого дома еще во времена правления Карла II.
Повсюду на глаза попадались изображения купидонов: статуэтки на полках лакированного шкафа, резьба на креслах с высокими спинками, на ламбрекенах над дверями и вокруг окон.
— Лорд Уинчингем, приехав в Уинч после Реставрации, — объяснила герцогиня, — влюбился в самое изысканное создание, одну из немногих, полагаю, женщин, осмелившихся сопротивляться королю. Он привез ее сюда и попытался превратить весь дом в пристанище ее красоты. Они были безмерно счастливы. У них было восемь детей. Оба дожили до глубокой старости и умерли с разницей всего в несколько лет. Их похоронили вместе, в частной часовне. Я вам завтра ее покажу.
— Какая прекрасная история! — восторженно произнесла Тина. — Таким и должен быть брак, не так ли? Два человека любят друг друга до смерти.
— Именно, — сухо согласилась герцогиня, — хотя она была без гроша в кармане. Появилась при дворе в одном только платье, но пленила всех, в том числе и самого короля.
Тина повернулась к окну. В голосе ее собеседницы безошибочно угадывался намек, и она прекрасно его поняла: герцогиня считает, что счастье не в деньгах, а в любви.
Тина упорно глядела на сад.
— Но я тоже хочу любить, — прошептала она. — Я тоже хочу быть счастливой, хочу, чтобы меня окружали купидоны.
Глава 6
Вскоре герцогиня поднялась отдохнуть, а Тина, предоставленная самой себе, обследовала часть дома. Переходя из комнаты в комнату, она обнаружила, что он именно такой, каким она себе его представила при первом же взгляде снаружи.
Комнаты — одна великолепнее другой. Низкие по толки с прекрасной лепниной времен Тюдоров, кое где поддерживаемые огромными деревянными колоннами, окна со сверкающими стеклами, украшенные странными узорами камины. Некоторые, выполненные из обожженного кирпича, оказались высотой в человеческий рост, позволяя расположиться даже внутри них, поближе к согревающему пламени.
Тина была достаточно сведуща, чтобы понять, что уникальная мебель несет на себе отпечаток людей всех поколений, которые покупали для своего любимого дома только самое лучшее. Ореховое дерево времен королевы Анны соседствовало с украшенными позолотой столами времен Карла II и образцами дубовой мебели эпохи Кромвеля с прекрасной инкрустацией, явно привезенной из Голландии, куда некоторые Уинчингемы отправлялись на поиски приключений.
«Какая красота, какая красота!» — продолжала повторять про себя Тина, всякий раз испытывая острую боль от сознания, что все эти сокровища, собранные семьей на протяжении столетий, перейдут к посторонним людям.
Она вдруг позавидовала человеку, который получит от владельца Уинча гораздо больше, чем деньги, и поняла, что ненавидит его, так ловко воспользовавшегося глупостью и расточительностью лорда Уинчингема.
К гостиной примыкала библиотека, от пола до потолка заставленная полками с книгами. Здесь все веяло ученостью, и в то же время у Тины появилось такое чувство, будто всем этим богатством редко пользовались. Для нее книги всегда были удовольствием, и, переходя от полки к полке, рассматривая их, она спрашивала себя, сколько из них успеет прочесть или хотя бы подержать в руках, прежде чем ей придется вернуться в Лондон.
В библиотеке был серый каменный камин с розой Тюдоров, наверняка построенный одновременно с самим домом. Тина почтительно прикоснулась к нему пальцами, а потом заглянула и в нишу, где вполне могли поместиться двое, чтобы обогреваться у огня и, вероятно, читать при свете пламени. Она села на старенькую деревянную скамейку и подняла глаза. Ей показалось, что наверху она увидела мерцающий свет, и подумала, как, должно быть, страшно трубочистам работать в такой темноте!
Неожиданно Тина услышала, что за ее спиной открылась дверь. С несколько виноватым видом она вышла из своего убежища, спрашивая себя, не сочтет ли вошедший, кем бы он ни был, странным найти ее здесь. В дверях стоял высокий седовласый человек, судя по всему — дворецкий.
34 
