Но какой бы интересной ни была тема, закат всегда притягивал меня.
– А теперь… я здесь… с вами.
Темные глаза графа пристально смотрели на чувственный контур ее губ, золотистые отблески солнца в глазах.
Почувствовав этот взгляд. Веста повернулась к графу лицом.
– Душа моя, жизнь моя, сердце мое, – в голосе его звучало столько страсти и нежности!
Вдруг послышался шум, и прежде чем они успели повернуть головы, над перилами балюстрады показалась голова какого-то мужчины, а затем и его мощный торс. Это был мужчина дикого вида с темными глазами фанатика.
Несколько секунд Веста и граф смотрели на него в изумлении. Затем человек закричал:
– Смерть аристократам!
И Веста увидела в его руке пистолет.
Он направил пистолет на графа, но Веста инстинктивно заслонила его собой.
Это безмерно удивило нападавшего. Он на секунду замешкался, и в это время из-за его спины прозвучал выстрел.
Мужчина упал ничком на плиты веранды, но, падая, он успел нажать на курок!
Пробив рукав Весты, пуля ударилась в окно.
Девушка стояла, не в силах дышать, не в силах пошевелиться, в ушах ее звучало эхо выстрелов Затем Веста почувствовала, как граф поднимает ее на руки и несет обратно в гостиную.
Она уткнулась лицом ему в грудь, охваченная ужасом, не понимая, что произошло.
Граф медленно опустил ее на кожаный диван. Рассмотрев дырку в рукаве робы, он с облегчением понял, что пуля не задела Весту. Тогда, не говоря ни слова, граф повернулся и вышел на веранду.
Веста лежала неподвижно там, где он оставил ее. Снаружи доносились голоса. Но Веста не понимала слов В ушах ее все еще звучали выстрелы.
Потом она начала дрожать, охваченная страхом. Ее знобило. Тепло, исходящее от камина, не согревало ее А затем на Весту накатила вдруг волна облегчения, когда она вспомнила, что спасла жизнь графу.
Если бы она не заслонила его собой, убийца не замешкался бы, и тогда выстрел сзади прозвучал бы слишком поздно.
Веста знала, что, если бы граф лежал сейчас, умирая, на веранде, ей тоже не захотелось бы жить.
Он говорил правду Любовь прекраснее и выше всего, что существует на свете. Настоящая, всепоглощающая любовь, против которой ничто не может устоять.
» Я останусь с ним, потому что нужна ему «, – твердо решила Веста.
Она думала, что граф слишком сильный, слишком властный и мужественный, чтобы она могла сделать для него хоть что-нибудь. И все же уже во второй раз спасла ему жизнь.
Веста улыбнулась, вспомнив, как они готовились принять смерть от рук разбойников.
» Даже мама поняла бы, что я защищала человека, которого люблю «, – думала девушка.
Теперь Веста уже не дрожала. Тепло очага постепенно согревало ее.
Голоса снаружи затихли. Интересно, что там делает граф и когда он вернется к ней?
Дверь-окно распахнулась, и граф вошел в комнату. Остановившись посередине, он внимательно посмотрел на Весту. Лицо его было бледным Затем он медленно, очень медленно, как показалось Весте, подошел к дивану.
– Как ты могла сделать такое? – тихо спросил граф. – Как ты могла рисковать своей жизнью, чтобы спасти мою? Голос его дрожал. Веста поглядела на графа снизу вверх.
– Потому что я люблю тебя!
Несколько секунд граф не мог вымолвить ни слова – Ты действительно сказала это? О, драгоценная моя, ты действительно любишь меня?
– Да, – прошептала Веста.
Граф тут же оказался на коленях, обнял девушку и положил голову ей на грудь.
Веста провела рукой по его густым черным волосам. Она испытывала странное, незнакомое ей чувство Это был ее мужчина, он принадлежал ей, и ему нужна была ее любовь, забота и защита.
Да, ей действительно хотелось заботиться о нем, поддерживать его, хотелось защитить любимого от всех невзгод, какие только могут встретиться на его пути. На секунду ей показалось, что граф – ее ребенок, а не ее возлюбленный.
Но тут он поднял голову и спросил срывающимся голосом:
– Ты действительно любишь меня так, чтобы отказаться ради меня от всего?
– Я знаю только, что теперь я уже не смогу без тебя жить, – ответила Веста.
– Клянусь перед лицом господа, что посвящу всю свою жизнь тому, чтобы служить тебе и сделать тебя счастливой.
Это была клятва верности, и когда через секунду губы графа коснулись губ Весты, она почувствовала в этом поцелуе нечто, чего не было раньше.
И в то же время Веста снова была охвачена тем же восторгом и страстью, что и при первом его поцелуе.