Последние отзывы

  71  

– Почему обязательно погибнет?

– В нашей семье уже много поколений мужчины не умирают своей смертью. Так говорил отец. Ты видишь – он прав.

– Не будем говорить об этом,– сказал Данил.– Тебе больно.

– Мне не станет больней от разговора,– возразила Ниминоа.– Я привыкла, что люди умирают. В Кариомере умирают чаще, чем рождаются. Говорят, из-за того, что Величайший любит хуридцев больше других народов и чаще призывает к себе.

– Вздор,– сказал Данил.

– Надеюсь. Боги моей мамы нравятся мне больше. Я хотела бы попасть к ним после смерти. Но по закону Хуриды монахи отправили бы меня к Величайшему. Как колдунью.

– В Мире много богов,– сказал Данил.– Есть достаточно омерзительные, вроде конгайского Равахша или урнгурского Хаора. Мой наставник слышал от фьёль, что это и не боги вовсе, а превзошедшие смерть и свою землю волшебники Махд-Шагош.

– Монахи говорят: нет богов, кроме Величайшего.

– Смелое утверждение,– усмехнулся Данил.– Мой наставник вряд ли согласился бы с ним, поскольку видел воочию самого Потрясателя Тверди. И не только его. Но не очень-то любит распространяться об этом. Он и выжил-то лишь благодаря Сантану-магу. Тому, кого конгаи называют Освободителем.

– Мама рассказывала о нем,– кивнула Ниминоа.– Говорят, он погиб.

– Говорят,– Данил охотно свернул с темы богов на более близкую ему по духу.– После свержения Великого Ангана Сантан уплыл на Красную Твердь. А через год в горах Хох разразилась магическая битва. Чудовищная. Целого куска хребта – как не бывало. Скалы текли, как вода. Я думал, мифы преувеличивают, когда читал подобное. Но потом я побывал там и сам видел последствия. Один огромный оплавленный кратер. И серый пепел на мили вокруг. Говорят, там Сантан и погиб. Жаль. Конг ему обязан свободой, а очень многие – жизнью. Потомки Асхенны могут им гордиться. Он – нашей крови. Первый великий маг нашей крови.

– Ты говоришь так, словно магический дар – выше благородного происхождения,– осторожно проговорила Ниминоа.– Но отец говорил: светлорожденные ставят благородство крови превыше всего.

Она с волнением ждала ответа, и Данил не разочаровал ее.

– Глупости! Честь – выше. Благородство духа – выше. Благородный по крови обязан встать выше других. Высота рождения обязывает его. Равное мужество, проявленное простолюдином и светлорожденным, для первого – честь, для второго – обычай. Мой наставник Нил Биоркит. В нем ни капли благородной крови. Да и человеческой только половина. А мой отец, светлейший, не раз говорил, что взирает на него снизу вверх. Правда,– Данил улыбнулся,– Нил выше него на полный локоть. И не только отец. Светлейший Эрд, Наследник Асенаров лично представлял его Императору и настоял, чтобы, вопреки церемониалу, мой наставник занял место выше его собственного. И Император согласился, хотя кое-кто из благородных и морщил нос. Особенно тайдуанцы. Но рта не открыли. У желтокожих ловко ткут шелк и интриги, но скрестить меч с Эрдом или Нилом – кишка тонка. Так что мы, аристократы Империи, ценим человека, а не подвиги его прадедушки. А магический дар, Ними,– не пустая игрушка. И сродни благородству крови. Кому даровано больше, с того больше спрос.

– Магический дар…– чуть слышно проговорила Ниминоа.– Моего магического дара не хватит, чтобы вывести нас отсюда. Я чувствую, что могла бы… Но не знаю, как. Не умею.

– Иногда достаточно одного желания,– мягко произнес Данил.

– Желания? – Ниминоа чуть заметно улыбнулась.– Если желания достаточно, то…

Голубое сияние возникло в одном из коридоров. Данил вскочил, выхватив меч, загородил девушку, бросил быстрый взгляд на пардов. Животные и ухом не вели. Это успокаивало.

– Оставайся здесь,– бросил светлорожденный и двинулся навстречу таинственному свету.

Еще полчаса назад, до последнего разговора, Ними не осмелилась бы ослушаться. Но теперь проигнорировала приказ Данила. В самом деле, если с ним что-нибудь случится, много ли будет стоит жизнь хуридской девушки?

Данил осторожно вошел в коридор. Он слышал за спиной шаги Ниминоа, но не отправил ее назад. Коридор узок. Чтобы напасть на девушку, врагу придется перешагнуть через вагарский клинок.

Впереди – светлое пятно. Камень. Белый, как турский мрамор. Белый камень, вмурованный в черную стену коридора. Еще три шага, поворот – Данил поднял левую ладонь. Знак Ниминоа: остановись.

И еще шаг.

Голубой свет ударил в лицо. Но свет этот не нес опасности. Впереди, в овальном вырезе коридора, висел огромный дымчатый, потрясающе близкий шар луны.

  71