15 
— Это правда? В самом деле, правда?
— Я сам узнал об этом только сегодня утром и был совершенно сражен. Но первым долгом подумал о том, что теперь мы можем пожениться, и я предложу тебе герцогскую корону, о которой ты так мечтала.
К его удивлению Олив, вместо того, чтобы кинуться к нему в объятия, как он ожидал, слегка отвернулась от него и проговорила:
— Вчера вечером я сказала Артуру Харроуби, что сегодня дам ответ на его предложение. Потому я и просила тебя приехать сегодня, чтобы тебе первому сообщить, что намерена выйти за него замуж.
— Что ж, теперь он будет разочарован, — пожал плечами лорд Алистер. — Ты выйдешь за меня, и мы будем вместе, как и хотели.
Лорду Алистеру пришлось удивиться еще раз, так как Олив отошла от него к столу, на котором стояла огромная ваза с французскими гвоздиками.
Она коснулась цветка рукой, словно прося о помощи. Потом сказала:
— Слишком поздно!
— Что это значит — слишком поздно? Если ты еще не приняла предложения Харроуби, тебе только остается сообщить ему отрицательный ответ.
Олив промолчала, и лорд Алистер спросил:
— Почему же ты не радуешься, как я ожидал? Ведь ты достаточно часто говорила, как сильно любишь меня.
— Я и в самом деле люблю тебя, Алистер, но брак одно, а любовь совсем другое.
— Не понимаю, — произнес лорд Алистер, и в глазах у него появилось жесткое выражение.
— Я рада, я очень рада, что ты теперь маркиз, а впоследствии станешь герцогом, — быстро заговорила Олив, все еще глядя на цветы. — Но твой замок… он в Шотландии. Это очень далеко.
— Но есть еще и дом в Лондоне, который мне всегда хотелось открыть.
Олив не ответила, тогда он протянул руки, крепко взял ее за плечи и повернул лицом к себе.
— О чем ты думаешь? Что ты хочешь мне сказать? — резко спросил он. — Что после всех твоих изъявлений любви ты предпочитаешь выйти за Харроуби, а не за меня?
— Ты делаешь мне больно! — пожаловалась Олив.
Лорд Алистер встряхнул ее.
— Отвечай! Я хочу знать правду!
— Да больно же мне, говорю… это просто жестоко… и грубо!
Лорд Алистер убрал руки.
— Итак, ты приняла решение, — прежним резким тоном произнес он. — Ты выходишь за Харроуби потому, что он несметно богат, и потому, что его дом и прочие имения находятся на юге Англии.
— Постарайся понять, — умоляла Олив. — Я люблю тебя, Алистер, по-настоящему люблю, но я возненавидела бы жизнь в Шотландии, где некому восхищаться мной, где нет балов, нет оперы… и потом, я всегда терпеть не могла холодную погоду.
— А любовь… любовь, о которой ты твердила так часто? Она не входит в счет?
— Я люблю тебя и буду любить всегда, — настаивала Олив. — И нет никаких причин, чтобы наши отношения стали иными, чем были до сих пор. Артур — занятой человек, и у меня будет много времени… для себя.
Она говорила и медленно подступала к лорду Алистеру, глаза ее снова сузились, и губы приоткрылись призывно.
Лорд Алистер отступил, его глаза стали темными, словно агаты.
— Я поздравляю тебя, Олив, с твоим умением искусно притворяться! Ты сумела убедить меня в твоей искренности.
Голосом, напоминающим удары хлыста, он добавил:
— Позволь тебя поздравить и с тем, что ты теперь станешь маркизой Харроуби, наследственной леди опочивальни королевы и, без сомнения, будущей предводительницей высшего общества. А главное, я уверен, что ты сделаешь великое множество простофиль, подобных мне, безмерно счастливыми!
Окончив говорить, он вынул из кармана жилета ключ и швырнул его на пол.
— Это ключ от твоего сада, — сказал он. — Уверен, что он тебе понадобится нынче вечером, и не забудь оставить незапертым окно в эту комнату!
Он повернулся на каблуках и пошел к двери. Он уже открыл ее, когда с губ Олив сорвался невольный крик.
— Алистер! — звала она. — Алистер! Лорд Алистер, не оборачиваясь, прошел через холл, прихватив по пути свой цилиндр, оставленный на стуле.
Лакей открыл перед ним дверь, лорд Алистер сбежал по ступенькам и зашагал прочь по Парк-стрит, задыхаясь от злости и повторяя:
— Будь она проклята! Будь проклята! Будь прокляты все женщины!
Глава 3
Лорд Алистер направился прямиком на Хаф-Мун-стрит.
Он почти дошел до нее, все еще пылая негодованием, но тут вид лавки, в которой торговали продовольствием, напомнил ему обещание, данное Эрайне Беверли.
Подсознательно он чувствовал, что если поможет этой девушке, то одержит верх над Олив; он свернул к рынку Шеперд, где находились магазины, которые предпочитал его повар.
15 
