Глава двадцать восьмая Алексей Коршунов. «Ты пришел!»

– Ты? Ты пришел… – прошептала она, прикасаясь пальчиками к его лицу.– Ты пришел! Как ты отважен! – Мягкие руки дотрагивались до его лба, щек, бороды… Ее запах нахлынул волной: как будто вокруг вдруг закружился ворох жасминовых лепестков.– О Алексий! Это глупость, но я счастлива! Ты пришел! Святой Боже! Ты пришел…

Алексей обнял ее, притянул к себе.

– Как я мог не прийти, если ты позвала меня! – шепнул он в теплое ушко, спрятавшееся в черной волне волос.

– О да… Я звала тебя… Каждую ночь. Ты снился мне… Ты приходил…

Ах, какой у нее чарующий голос, низкий, как будто влажный, с дурманящей хрипотцой.

– Скажи, это ты, Алексий? Как ты нашел меня? Как узнал, что я здесь?

Какой-то еще сохранивший трезвость кусочек коршуновского сознания уловил ее слова, но осмыслил уже тогда, когда отвердевший сосок коснулся волос на его груди, а тонкая нездешняя ткань ее рубашки как будто сама собой скользнула по бедрам вверх…

– Как я узнал? – Он тихонько засмеялся, лаская бархатистую кожу повыше напрягшихся ягодиц.– Твоя служанка сказала мне, где тебя искать.

– Служанка?

– Ну да.– Алексей провел языком вдоль гибкой шеи: от выпуклой косточки у горла до пахнущей жасмином впадинки за мягким ушком.– Чтобы найти тебя, мне не нужен свет луны. Звезд достаточно,– прошептал он.

Внезапно ее ладошки с неожиданной силой уперлись ему в грудь.

– Какая служанка? – спросила она обеспокоенно.– Какая служанка, Алексий?

Тут до опьяненного восторгом Коршунова медленно, сквозь счастливый туман начало доходить нечто очень неприятное.

– Та, которую ты послала ко мне,– механически ответил он.

«Ах ты… Похоже, я попал!»

– Я никого не посылала! – Голос Анастасии зазвенел. Коршунов поспешно накрыл ее рот ладонью, и от этого прикосновения приостывший жар желания вспыхнул вновь.

«А-а-а… Будь что будет!» – подумал он, снова притягивая ее к себе.

Она сопротивлялась беззвучно… Недолго. Минута – и она уже извивалась у него на коленях, откидываясь назад на сцепленные руки Алексея, метя пол гривой распущенных волос…

Черт! Алексей никогда не думал, что опасность так возбуждает…

Острое ощущение жизни кипело у него внутри, и такой же бешеный ритм (он чувствовал!) яростно пульсировал внутри ее лона. Черная (темнее ночи) грива металась во мраке, хлеща Алексея по лицу, когда Анастасия, вцепившись в его плечи, раскачивалась, как рвущийся с цепи маятник, взлетала и падала, звонко ударяясь ягодицами о его бедра. Казалось, она пытается вырваться из капкана коршуновских рук и вот-вот выскользнет, потому что невозможно удержать дикое пламя… Но в самый последний миг черный поток волос перехлестнул через плечи Алексея, тонкие цепкие руки обвили его, острые зубки впились в мышцу, а живой огонь неистово заплясал, забился, словно в агонии, на его чреслах… Тут уж и Алексей перестал что-либо контролировать и взорвался, как брошенная в костер петарда…

И сразу кто-то заколотил в дверь.

– Открой, госпожа! – потребовал мужской голос.– Открой!

Коршунов дернулся, но Анастасия не отпустила. Обмякшее, отяжелевшее тело ее распласталось, растеклось по его груди и животу, влажный пальчик коснулся его губ: молчи!

– Что тебе нужно, Хвитс? – сонным голосом спросила Анастасия.

– Открой! Мы знаем, что он – у тебя!

– Кто – «он»? – спросила женщина.– Ты дурак, Хвитс! Ты зачем прервал мой сон? Вот я Стайне пожалуюсь…

– Открой, госпожа, или мы сломаем дверь!

В дверь стукнули еще раз – кулаком, а потом добавили чем-то тяжелым.

Дерево захрустело.

«Как удачно, что здесь – двери, а не обычная завеса из шкур»,– подумал Алексей.

Так быстро Коршунов даже на курсантских сборах не одевался.

– Давай, ломай! – крикнула Анастасия.– Увидишь, что Стайна с тобой сделает, когда узнает, что ты ворвался ко мне ночью!

– Он все узнает, Стайса! – выкрикнул другой голос.– Лучше открой! Пусть твой любовник примет смерть как мужчина! Мы убьем его быстро! Эй, ты, слышишь нас?

– Молчи,– прошипела Анастасия.

Но Коршунов и не собирался вступать в дискуссию со стражей. Один раз, когда он пробрался сюда, эти бездельники его проворонили. Почему бы не повторить еще раз тот же трюк?

Пятно окна было чуть светлее, чем темнота в комнате. Коршунов осторожно выглянул…

  128