Последние отзывы

  57  

– Мой дед никогда не был в Африке, – отрезал молодой человек.

«А вот прадед, насколько я знаю, бывал», – подумал он.

Но говорить об этом вслух не стал. Прадед был очень даже непростой человек. Тенгиз слышал краем уха, что прадед служил в каком-то особом подразделении КГБ. Когда отец начал делать бизнес в Африке, прадеду было уже за семьдесят. Но отец как-то проговорился, что, если бы не дед, он ни за что не рискнул бы нырнуть в этот пруд с крокодилами. Однако теперь прадед умер, а африканский бизнес отца процветает. Стало быть, теперь у самого отца тоже достаточно связей.

Они переехали по мосту через канал, наполненный зеленой жижей, и оказались в туземной деревушке. Райноу сбавил скорость. Пыльные взъерошенные куры, кудахча, выскакивали прямо из-под колес. Голые черные ребятишки на тоненьких, как палочки, ногах глазели на машину из дверных проемов круглых соломенных хижин.

В аэропорт они приехали за сорок минут до отлета.

– Благодарю, – довольно холодно сказал Тенгиз. – Сколько мы вам должны за услуги? – демонстративно достал кошелек.

Он думал, что Райноу обидится, но тот глянул насмешливо – и Тенгиз почувствовал себя ослом.

– Это я вам должен, – сказал он. – Мне было очень приятно прокатиться в такой славной компании. Как вам сафари?

Лора наградила Тенгиза сердитым взглядом:

– Мне очень понравилось, Дан. У вас замечательный парк!

– Не у меня. Я – нездешний… Так же, как и вы. – И пристально посмотрел на Тенгиза. В этом был какой-то подтекст… – Сэм попросил меня подбросить вас, – продолжил Райноу после небольшой паузы, – потому что я тоже сегодня улетаю. Я работаю в парке Царо. Это в Кении. Если пожелаете – приезжайте. Обещаю, что не пожалеете. Как-никак – я ваш должник! – И улыбнулся так заразительно, что даже Тенгиз не смог удержаться от ответной улыбки.

Достав из бумажника карточку отеля, Тенгиз надписал собственное имя и вручил ее Райноу:

– Мы будем там еще несколько дней.

Он так никогда и не понял, почему сделал это. Возможно, ангел Тенгиза пошептал на ухо своему подопечному.

– Какой приятный мужчина! – сказала Лора, когда они уже находились в кабине самолета, в двух километрах над желтой плоскостью бушвельда.

– Пожалуй, – согласился Тенгиз. – Как думаешь, сколько ему лет?

– Лет? – удивленно спросила Лора. – Не знаю. Много.

– Он какой-то странный! И слишком интересовался моим именем.

– Почему ты думаешь, что твой отец – такая большая шишка, что каждый африканец…

– Этот Райноу не африканец, – перебил ее Тенгиз. – Он – белый. И что-то скрывает.

– А мне он понравился. Такой добрый!

– Ну прямо Дед Мороз!

– Точно! – обрадовалась Лора. – Вылитый Дед Мороз. Только без бороды. И фамилия у него прикольная: Носорог.

– Мне он больше леопарда напоминает, – брякнул Тенгиз. И вдруг понял, что нечаянно попал в яблочко.

Именно это он чувствовал в этом белом из Кении. Дан Райноу был опасен. Тенгиз видел таких людей в окружении отца. Вежливых, остроумных… И готовых запросто прикончить собеседника, если в этом возникнет необходимость. Тенгиз вдруг понял: этот Дан Райноу убивал людей. И не находил в этом ничего предосудительного.

Лора обняла своего спутника, положила голову ему на плечо.

– Какой дикий край! – проговорила она с восхищением. – Только представь – сто веков назад здесь все было так же. («А как насчет алмазных копей?» – подумал Тенгиз.) Зебры, акации, туземцы. Они выглядят такими… естественными!

– У этих естественных туземцев весьма жестокие обычаи! – заметил Тенгиз. – Тоже – естественные. И еще более жестокие боги.

– Как будто наши славянские боги были добрее!

– Не думаю, – согласился Тенгиз. – И наши, и римские. Мы как-никак наследники римской культуры.

* * *

«А этот мальчик чертовски похож на тебя, Белый Дьявол, – подумал человек, которого вот уже лет пятнадцать называли Даном Райноу, поднимаясь по трапу маленького самолета и разглядывая карточку, вручённую ему Тенгизом. – Такой славный аккуратный мальчик… Хм… „Хайатт“… Однако с деньгами у паренька все в порядке. Пожалуй, я навещу его… Непременно навещу. Нет, ну надо же, какие славные пушистые щенки могут появляться у таких свирепых волчар, каким был ты, мой полковник. Белый Дьявол. Здесь, в Африке, у тебя было больше врагов, чем гиен в моем парке. Большую часть их ты успел прикончить раньше, чем помер сам, а те, кого ты не добил, ни за что не рискнули бы тронуть твоего родственника, пока ты был жив. Но ты помер, полковник. А здесь не Европа. Здесь – Африка, и потомки должны отвечать за своих предков как минимум до седьмого колена… А я так и не вернул тебе должок, полковник. Может, пришла пора рассчитаться? „Хайатт“… „Хайатт“ – это круто. Но лучше бы тебе, мальчик, не появляться там, где твой дедушка играл в крикет отрезанными головами».

  57