104 
Значит, не умер. Эван посмотрел на умело перевязанное плечо.
Как это Кэтрин доставила его сюда? И где он? Ах да, она что-то говорила насчет Линвуда. Неужели это ей удалось? Значит, он у Воганов?
Облизнув пересохшие губы, он попытался спросить у нее об этом. Но вместо своего голоса услышал какой-то невнятный жалобный звук. Кэтрин тотчас встрепенулась и наклонилась поближе:
— Эван?
Ему с трудом удавалось ворочать языком, словно весь рот был забит сухим песком: — Доброе… утро…
Сначала лицо ее ошеломленно замерло, но потом его озарила радостная улыбка:
— Эван!… ты пришел в себя… ты… — Она не могла говорить дальше. Слезы хлынули у нее из глаз. — Тебя трясла такая лихорадка прошлой ночью, что я думала… Боже! Но это все прошло… Теперь уже все это не имеет никакого значения, раз ты очнулся. — Но все же легкая тревога, как облачко, набежала на ее лицо. — Как ты себя чувствуешь? Уже лучше? Конечно, рана еще болит, но ты…
— Мне кажется, самое худшее уже позади. — Он пошевелил ногами, а потом здоровой —рукой и с радостью отметил, что они подчиняются ему.
Кэтрин стиснула руки на груди:
Прости, что я не смогла остановить Мориса.
— О чем ты говоришь — Он слегка пожал ее руку. — Ничто сейчас не имеет значения, кроме одного… ты здесь, рядом со мной… Вот и все.
На лице ее явилась смущенная улыбка, и молодая женщина опустила голову. И это по-детски беззащитная улыбка оглушила его. Эван сильнее сжал ее руку и провел большим пальцем по ладони Кэтрин, наслаждаясь нежностью кожи. Пальцы ее были таким тонкими и хрупкими, кожа такой шелковистой. Что-то неясное промелькнуло в его памяти… Какой-то туман, протянутая навстречу рука. Но воспоминания эти были слишком мучительны, и Эван отогнал их от себя.
И вообще — ему достаточно было просто держать ее руку, чувствовать ее тепло своей влажной, холодной кожей. Казалось, он целую вечность бродил— в тумане, чтобы наконец отыскать эту руку и взять ее в свою.
— Сколько времени… я здесь?..
— Три ночи. Хирургу удалось извлечь пулю. Но ты потерял много крови и никак не мог прийти в себя. — Она сжала губы. — Прошлой ночью бушевала гроза, а ты лежал так тихо и недвижно, что мне показалось… — Она сжала его руку. — О, Эван! Я так боялась, что ты умрешь. Мы все сходили с ума от беспокойства.
— Мы?
— Рис и Джулиана. Ты у них в доме. В Линвуде. Неужели ты ничего не помнишь?
Обведя пересохшим языком потрескавшиеся от жара губы, он пробормотал:
— Что-то помню. Но не все. Только кое-что. — Эван помнил, как спрашивал ее, почему она решила остаться с ним. Что же ему ответила Кэтрин? Что для нее та ночь любви значит очень много, пусть даже для него она ничего не значит.
Ночь любви. Незабываемая ночь с Кэтрин. И он пытался вырвать ее из памяти только потому…
Ему вспомнились обвинения, которые он бросал ей в лицо. И как она лгала ему. Поиски убийцы Юстина… Все это, казалось, было давным-давно. И, странное дело, теперь вроде бы совсем не волновало Эвана. Главное, что Кэтрин не оставила его, хотя вполне могла это сделать. Она грудью бросилась на его защиту. Разве это не доказательство того, что за ней нет никакой вины?
— Эван? — прошептала Кэтрин, отвлекая его от размышлений. — Твои друзья вне себя от беспокойства. Я скажу им, что ты уже очнулся. Мне придется отлучиться на минутку. Хорошо?
Эван кивнул, хотя после ее ухода его охватил приступ страха, подобный тому, какой овладел им, когда она оставила его одного под деревом. Эвану пришлось напомнить себе, насколько теперь бессмысленны его страхи. Если тогда у него еще были какие-то основания, то сейчас… В ту ночь он не знал, сумеет ли она добраться к нему вовремя. И вернется ли вообще. Сгустившаяся вокруг тьма вызывала воспоминания детства, когда впавший в ярость отец, избив, прогонял его из дома, и Эван, спрятавшись в сарае, слушал, как бегают в темноте по полу крысы, и с тоскливым чувством ждал наступления утра, когда отец успокоится.
В ту ночь, после ухода Кэтрин, Эван изо всех сил старался оставаться в сознании хотя бы настолько, чтобы иметь возможность поднять пистолет, если вернется Морис. Но все его усилия не привели ни к чему. Он медленно сползал в темную трясину, которая начала жадно засасывать его…
Но лучше не вспоминать об этом. Все прошло. Он в безопасности. Тьма рассеялась, и Кэтрин здесь, рядом с ним. Сейчас придут самые близкие ему люди…
Его охватило желание не выглядеть слишком уж беспомощным и слабым. Он попробовал, преодолевая боль, приподняться и сесть. И едва ему удалось сделать это, как дверь распахнулась и на пороге появилась Джулиана. Лицо ее просветлело при виде Эвана. Вскрикнув от радости, она бросилась к нему. Следом за ней вошли Рис и Кэтрин.
104 
