Особенно,... 
71 
Рене поднял ее и посадил на лошадь. Она тут же вцепилась в луку седла.
– Руки должны быть свободны, чтобы управлять поводьями, – сказал он.
– Но я же свалюсь! – завопила она.
Он засмеялся, вскочив в седло позади нее. Затем обхватил ее за талию.
– Ты не свалишься, доверься мне.
Ее сердце тревожно забилось, когда по его знаку Моника тронулась вперед. Сначала он сам держал поводья, затем передал их Элине.
– Не позволяй лошади думать, что ты не полностью контролируешь ситуацию. Если будешь уверенно держать поводья и слегка их тянуть, а не дергать, лошадь будет тебе послушна.
Страх Элины все возрастал, даже руки вспотели.
– Лучше ты возьми поводья.
– Ты все делаешь правильно, – прошептал он ей в затылок. – Только расслабься.
Она так крепко сжимала поводья, что побелели костяшки пальцев.
– Ты и лошадь должны составлять одно целое, – сказал он, крепче сжимая ее талию. – Если правильно обращаться с лошадью, она не сбросит тебя.
Элина чуть-чуть расслабилась.
– Постарайся представить себе, что ты едешь в экипаже и смотришь в окно на окружающий мир.
– Окружающий мир не может меня затоптать, так что нет необходимости наблюдать за ним.
– Забудь про лошадь! Представь, что ты едешь в карете, и кто-то другой правит поводьями. Мы с тобой пассажиры, ведущие разговор. Смотри, дорогая, – сказал он, изображая джентльмена, ведущего легкую беседу, и указал на кипарисовую аллею, по которой они проезжали. – Разве это не восхитительные деревья, дорогая? О чем они напоминают тебе, с их возвышающимися над землей кронами?
– На мгновение Элина оторвала взгляд от лошадиной головы и взглянула на деревья.
– Они ничего мне не напоминают, – резко ответила она, цепляясь за луку седла.
Он снова убрал ее руки, положив их ей на колени.
– Правда? Я всегда думал, что они похожи на коленопреклоненных мужчин. Это из-за них мой отец назвал имение Кур-де-Сипре – дословно «двор кипарисов».
Он говорил, что они выглядят точь-в-точь как придворные, прислуживающие королеве.
Она снова оторвала взгляд от лошади и еще раз взглянула на кипарисы. Они и в самом деле напоминали придворных. Разглядывая деревья, она не заметила, как ослабила поводья.
– Представь себе, что мох – это их пышные наряды, – тихо сказал Рене.
Легкая улыбка скользнула по ее лицу.
– А ты и есть их королева, – продолжал Рене шепотом, склонив голову, чтобы прижаться к ее шее. – Они воздают тебе почести.
Его губы коснулись ее волос, вызвав в ней легкий трепет. Она натянула поводья, но уже не от страха.
– Ты… ты собирался учить меня верховой езде – сказала она с дрожью в голосе.
– Именно это я и делаю. Но кто сказал, что я не могу слегка развлечься во время урока?
Элина промолчала, когда он вытащил шпильки из ее прически и волосы свободно рассыпались по плечам.
– Так-то лучше, – пробормотал он. – Теперь, с этими свободно распущенными волосами, ты и вправду похожа на королеву леса.
Она ухватилась за слово «свободно».
– Я предпочла бы быть свободной, это правда.
– Нет, любимая. Ты не желаешь быть свободной, иначе взяла бы у меня деньги и уехала. Мы оба в этой ловушке – ты и я. И я наслаждаюсь этим уединением. Но мне хотелось бы, что бы все было несколько по-другому.
Дыхание Рене шевелило ей волосы, и она поняла, чего он хочет. У нее перехватило дыхание. Он назвал ее «любимой».
Его рука скользнула вверх, обхватив ее выше талии так, что при каждом шаге лошади ее груди касались его руки. Элина отчаянно боролась с приятной истомой, охватившей все ее существо. У нее не было ни малейшего желания сопротивляться.
Моника медленно шла по аллее, но Элина не прикасалась к поводьям. Рядом с Рене она чувствовала себя в полной безопасности. И совершенно не боялась лошади. Элина наслаждалась каждым прикосновением Рене и жаждала его ласк. Рене был прав, когда сказал, что, рисуя его портрет, она изменит к нему отношение в лучшую сторону. Так оно и случилось.
– Мы не могли бы двигаться немного быстрее? – спросила она, пытаясь высвободиться из его рук.
– Не стоит, – сказал он, касаясь своим теплым дыханием ее щеки. – Ты снова можешь испугаться.
– Нет. Страх почти прошел.
– Посмотри на меня. Я хочу убедиться, что это действительно так.
Элина повернула голову и взглянула Рене в глаза. В них было торжество, и она поняла, что совершила промах. В тот же момент он запечатлел на ее губах поцелуй.
71 
