Глава 20

Сидя в спальне Джулии Ванье, Элина с недоверием слушала ее признание о предсмертной исповеди ее мужа, Филиппа Ванье. Но когда полностью осознала смысл сказанного, в ней всколыхнулись самые противоречивые чувства. Злость на отца и сочувствие к бедной обманутой жене Филиппа Ванье. Элине было хорошо знакомо чувство боли и обиды, которое заставило Джулию нарушить клятву, чтобы хоть как-то наказать покойного мужа. И все же…

– Ты очень молода, – говорила Джулия. – Недостаточно умна, чтобы понять меня.

Элина не могла не уловить нотки отчаяния в ее голосе. Но голова у нее шла кругом. Больше всего Элине хотелось убежать отсюда и никогда – никогда! – не возвращаться.

– Я понимаю, почему вы не захотели исполнить последнюю волю отца, – проговорила Элина. – Я бы не удивилась, откажись вы приютить меня в ту первую ночь. Но когда вы узнали, что я… когда вы… вы… – Она осеклась, и две крупные слезинки скатились по ее щекам.

Джулия Ванье испуганно охнула и протянула к Элине руки, но девушка оттолкнула ее. Она еще не была готова принять сочувствие и утешение этой женщины.

Мадам Ванье помрачнела.

– Я поступила несправедливо, – призналась она. – Но знала бы ты, как я страдала, не решаясь рассказать тебе правду…

– Но почему? – спросила Элина.

– Потому что, глядя на тебя, я видела ее. Ты совсем не похожа на Филиппа, значит, похожа на нее. А ты… ты такая красивая… Я никогда такой не была. У меня постоянно стояла перед глазами твоя мать. Я представляла себе, как Филипп держит ее в объятиях. Иногда мне даже хотелось возненавидеть тебя за то, что ты так похожа на нее, но я не смогла. Сама не знаю почему. Этот разговор дался мне нелегко. Постарайся меня понять.

– Мадам Ванье…

– Нет-нет. Называй меня просто Джулия. В конце концов, ты и мой брат очень… близкие люди. Мне кажется, мы с тобой знаем друг друга уже давно. В тебе есть все, что мне хотелось бы видеть в своей дочери. Я часто пыталась себе представить, какая она – дочь Кэтлин? Я завидовала Кэтлин, ведь у нее родилась дочь, которой не было у меня. Прошу тебя, называй меня Джулией, я буду счастлива.

Элина посмотрела в глаза мадам Ванье. Взгляд этой несчастной женщины так напоминал усталый взгляд ее матери, что девушка просто не смогла отказаться.

– Джулия? – вслух проговорила Элина.

– Мне очень жаль, что твоя мать умерла, – прошептала Джулия. – Мне, правда, очень жаль. Если бы я вовремя рассказала все, она, возможно, была бы жива по сей день.

Элина с жалостью посмотрела на Джулию. Эта женщина, должно быть, уже долгое время живет, неся на себе бремя вины.

– Не думаю, что от этого что-то зависело, – уверенно проговорила Элина. Ей захотелось хоть как-то облегчить страдания этой женщины. Хотя бы ради Рене. Она его единственная и любимая сестра. – Последние несколько лет мама очень сильно болела, – сказала Элина. – Она постоянно тосковала по отцу, так же как и вы. Кто знает? Возможно, новость о том, что у него есть еще одна жена, ускорила бы ее кончину.

– Он очень ее любил, да?

– Он и вас любил, – с горечью сказала Элина. – Иначе не уезжал бы от нас на многие месяцы, чтобы быть с вами. Если бы он не любил вас, то все время жил бы с нами.

На этот раз лицо Джулии было больше задумчивым, чем виноватым.

– Возможно. Кто знает, что произошло бы, если бы твой отец сделал, наконец, выбор. Но он так и не сделал его.

– Нет, не сделал.

– Он любил нас обеих. Каждую по-своему. – Джулия вздохнула. – Но она была его светом. Со мной он оставался лишь для того, чтобы защитить доброе имя своей семьи. Поначалу – наверное, это был юношеский оптимизм – он думал, что можно иметь две семьи, ничем не рискуя.

– А чем он рисковал, если бы не женился на вас? Он на самом деле любил мою маму. Кроме того, она была его первой женой.

– Да, это правда. Перед смертью он в подробностях рассказал мне о том, как и когда они встретились. Он тайно женился на ней во время своей поездки в Сент-Луис. Вернувшись, домой, Филипп вел себя крайне осторожно. Его отец умер незадолго до этого. Он не стал рассказывать своей матери об этом браке. Сначала Филипп приехал ко мне, чтобы расторгнуть нашу помолвку.

– Но вы отказались.

  100