Особенно,... 
59 
Оувертон велел себе не думать об этом и тут же с удивлением услышал свой голос:
— Послушай, крошка. Тебе нет резона томиться здесь в одиночестве. Тем более что матушка уже извелась от беспокойства. Думаю, тебе следует отправиться поскорее домой, а добряк-хозяин сообщит нам, как только твой… муж вернется, если… он вообще когда-нибудь вернется, — поспешно закончил он.
В продолжение всей речи Дарси насмешливо поглядывал на брата, неожиданно принявшего участие в спектакле.
— Оставим ее, Дарси, пусть она оденется. Но после этого, Джулиана, ты отправишься с нами домой, хотя бы Для того, чтобы успокоить твою мать. Потом я могу снова доставить тебя сюда, если ты так уж настаиваешь.
Благодарность, затеплившаяся в глазах Джулианы, немного успокоила терзаемую виной душу Оувертона. Сестрица и вправду очень мила, так что крайне несправедливым было бы допустить, чтобы она оказалась в Руках этого проходимца Вогана. Тем более что тот, судя по всему, действительно примеривался к Ллинвидду.
И кто же, как не они, должен сделать все возможное, чтобы вытащить сестрицу из неприятной ситуации. Джулиана достойна лучшего мужа. Так рассуждал про себя Оувертон, стараясь заглушить неумолимый голос собственной совести.
В страхе и напряжении Джулиана спускалась на первый этаж, где в своем кабинете ее уже дожидался отец. Многие часы протекли с тех пор, как она покинула гостиницу на кармартенской окраине, но безумная тревога за судьбу Риса по-прежнему не давала ей покоя. При помощи гостиничного грума ей удалось отыскать свой багаж, где она обнаружила нетронутыми и свои вещи, и дарственную на Ллинвидд, что только усилило ее беспокойство. Зажав рот рукой, Джулиана с трудом подавила подступившие к горлу рыдания. Должно быть, с ним случилось что-то непоправимое, и она сердцем чувствовала это. Но что именно?
У самой двери кабинета Джулиана наткнулась на Летицию, прятавшуюся в углу, и с удивлением заметила, что вечно лукавые и живые глаза девушки покраснели от слез.
— Что стряслось? — в тревоге бросилась к ней Джулиана.
— Разве вам еще не сказали? Об этом только и болтают на каждом углу. Дарси с Оувертоном разыскивали повсюду вашего мужа и… — Летиция горько всхлипнула. — О, моя госпожа, говорят, спозаранку в городе рыскают вербовщики. Они схватили уже двоих и под конвоем отправили в лодке на судно. — Голос Летиции дрогнул. — Это были мой Морган… и ваш супруг.
Джулиана схватилась рукой за сердце, чувствуя, что оно готово разорваться от боли.
— О нет… только не Рис… только не мой муж…
— Увы, это так, миледи. — Летиция утерла слезы, текшие у нее по щекам. — Я специально расспрашивала, но никто точно не знает, на какой корабль их увели. Ведь не один, а несколько их стоит под парусом в Кармартенской бухте. Так что лодка могла высадить их на любой из кораблей. Валлийцы подозревают, что члены городского совета проведали, чьих рук дело эти памфлеты, и донесли на виновных вербовщикам.
— Здесь какая-то ошибка! Это точно! Кто же мог знать, где найти Риса?
— Да кто угодно мог донести на него!
Она с ужасом представила себе Риса на одном из этих ужасных военных кораблей. Его, умного, тонко чувствующего дворянина, среди грубых и неотесанных моряков. Господи, ведь он же не выживет!
Неожиданно дверь в отцовский кабинет отворилась, и Джулиана увидела мать. Графиня одарила Летицию укоризненным взглядом и повернулась к дочери:
— Входи, тебя уже ждут.
Кивнув горничной на прощание, Джулиана тайком пожала ей руку и проследовала за матерью в кабинет. К ее ужасу, кроме отца, там уже были Дарси и Оувертон. Старший брат стоял у бюро и мрачно поглядывал на нее. У одного лишь Оувертона она не заметила враждебности на лице, хотя он и пребывал в явно тревожном расположении духа.
Джулиана стояла в молчании под градом упреков, не мешая отцу изливать свое возмущение, вызванное ее безрассудным и неприличным поступком. Она словно бы и не замечала грозы, разразившейся над ее головой, лихорадочно обдумывая то, что только что рассказала ей Летиция. Святой Боже, как, должно быть, они оба нынче страдают! При одной мысли о Рисе душу Джулианы леденил безграничный ужас.
Вот если бы она тогда пошла вместе с ним… Если бы…
Джулиана вдруг осознала, что отец ее о чем-то спрашивает. Она поглядела на него смущенно, не зная, что ответить.
— Да ты меня не слушаешь, гадкая девчонка! — От гнева его глаза налились кровью и походили теперь на два выкатившихся шара.
59 
