Особенно,... 
54 
От неожиданности Рис не знал, что ответить. Он не мог себе даже представить, чтобы Джулиана предала его вербовщикам… сама эта мысль казалась ему абсурдной! Наверняка все это от начала и до конца было состряпано и исполнено самим ее братцем.
— У тебя ничего не выйдет, — процедил Рис сквозь зубы. — Офицеры флота Ее Величества не допустят, чтобы невинного человека отдали в неволю только по чьей-то прихоти, пусть даже графской!
— Джулиана сама постаралась, чтобы мне в этой прихоти не отказали. — Блэквуд улыбнулся, и его глаза злорадно блеснули. — Знаешь, она впала в настоящую истерику, кричала, что, должно быть, сошла с ума, раз согласилась выйти за тебя замуж. Она хотела избавиться от тебя, но твоя смерть показалась ей слишком жестокой, вот она и предложила наслать на тебя вербовщиков. И когда я ей сказал, что для этого должны быть разумные причины, она призналась, что слышала, будто бунтовщиков иногда отправляют служить во флот, а ты — именно такой бунтовщик. Джулиана порассказала мне о ваших делишках: как вы печатаете крамольные листовки, как потом раздаете их на улицах, — словом, все, что выболтала ей Летиция.
Рис услышал, как глухо выругался Морган; казалось, последние слова Блэквуда сломили в нем всякое сопротивление. Возможно, этому негодяю без труда удалось выведать, что Воган распространял среди валлийцев памфлеты. Но отпечатать их мог кто угодно в Кармартене или в любом другом месте Уэльса. Откуда же тогда ему стало известно, что печатал их именно Морган? Только от Джулианы.
— Не верю ни единому твоему слову, — стараясь сохранять самообладание, ответил Рис.
Виконт со скучающим видом разглядывал свои ногти.
— Еще как веришь, Воган. Джулиана мне все выложила и о твоей крамольной деятельности, и о том сборище, и о твоем выступлении на нем, только бы это помогло ей избавиться от тебя. Ну и, конечно, не забыла и о запрещенных брошюрах, что вы оба отпечатали.
В тишине, повисшей после его слов, Рис напряженно размышлял, кто еще мог их выдать. Если этот кто-то на самом деле существовал, то кто же он тогда?
— Знаешь, в любом случае, — продолжал Блэк-вуд, — я невероятно признателен Джулиане за то, что она помогла нам схватить тебя. Если ты сгинешь, никто и никогда не узнает об этом проклятом браке. Да и вообще, Ллинвидд — заманчивый кусочек для женихов по-достойнее тебя.
Рис с ненавистью посмотрел на Блэквуда.
— Я думаю, епископу найдется, что сказать в мое оправдание, ведь это он скрепил наш союз.
— А станет ли он затевать публичный скандал с моим отцом? — Блэквуд внимательно посмотрел на Вогана. — Вряд ли. Может, он и валлиец, но, однако ж, по-прежнему подчиняется англиканской церкви. Святые отцы не будут в восторге, узнав, что один из слуг Святого Престола снабдил разрешением на брак известного валлийского бунтовщика и восемнадцатилетнюю девицу без согласия ее родителей. Нет, твой епископ не станет вступаться за тебя. А даже если он и решится на это, мы все равно добьемся расторжения вашего брака. Конечно, нам бы хотелось избежать всех этих хлопот, но…
— Дьявол тебя забери! Ты сам Сатана во плоти! — Дотоле сдерживаемый гнев Вогана выплеснулся наружу, заставив Блэквуда осторожности ради отступить на безопасное расстояние. — Наш брак действителен, и у меня есть тому подтверждения!
— Думаю, у Джулианы на этот счет имеется другое мнение. Если ты не будешь присутствовать при публичном расторжении брака, для тебя все кончено, слышишь? Ну а ей останется подыскать себе жениха позавиднее и принести ему в приданое превосходное состояние.
В бессильной ярости Рис молчал. Будь он свободен, он сумел бы заставить наглеца ответить за свои слова, жестокие, но казавшиеся ему теперь горькой правдой. Он постарался вспомнить сейчас лицо Джулианы в минуту, когда пред алтарем она торжественно клялась ему, своему супругу, в вечной любви, почтении и верности. Нет, она была сама искренность, и он готов поспорить на что угодно, что это так.
Однако все же был кто-то, кто направил братьев по их следу. Не мог же Блэквуд выдумать все сам, раз ни единой душе было неведомо о тайных встречах Риса и Джулианы. И потом, она поклялась не писать прощальной записки родным. Да и он сам никому и словом не обмолвился, куда лежит их путь, даже епископу. Но все же на какое-то время Джулиана оставалась одна, наедине с хозяином «Белого дуба», пока Рис отлучался за свадебным подарком для нее…
Воган всячески пытался заглушить одолевавшие его предательские сомнения. Кому верить — ненавистному виконту или же своей возлюбленной Джулиане? Джулиана… Она обычно выбирала побег, едва попадала в затруднительную ситуацию… как и в тот вечер, после собрания… или когда отец запер ее в наказание… Рис невольно подслушал тогда в лесу, что Дарси отказал ей в своем заступничестве перед отцом, значит, Джулиане оставалось надеяться только на мать.
54 
