Последние отзывы

  46  

— Ну, вот так лучше, любовь моя. Впусти же меня. Расслабься.

Тем временем его руки продолжали нежно щекотать сокровенный влажный бугорок, ставший для нее источником неизъяснимого наслаждения. Джулиана застонала и, выгнувшись дугой, устремилась к нему, словно приглашая постичь ее глубже.

Рис как будто ждал этого знака. Еще мгновение, и он снова начал медленно двигаться вперед.

— Потерпи, любовь моя. Скоро тебе будет приятно. — И с силой вошел в нее до конца, словно прорвав невидимую преграду.

— Рис! Пожалуйста… — беспомощно крикнула она, пронзенная внезапной болью. Но он зажал ей рот поцелуем, нежным и сладостным. За первым толчком последовали все новые и новые, причинявшие ей поначалу боль и неудобство.

— Помни, что я люблю тебя, — снова прошептал Рис. — Скоро будет не так больно, обещаю. Тебе только нужно расслабиться.

И правда, когда наконец ей удалось сделать над собой усилие, как просил Рис, Джулиана почувствовала, что неприятные ощущения понемногу исчезли, а глубокие, медленные проникновения стали приносить ей даже определенное удовольствие.

— Ну вот, милая, — почувствовав перемену в ее настроении, Рис ласково заглянул в ее глаза, — сейчас ты чувствуешь себя уже лучше. Еще немного — и тебе это понравится. — И закрыл ей рот новым поцелуем, заставляя забыть неожиданное вторжение, которое ей довелось вытерпеть.

Чем жарче становились его поцелуи, тем приятнее казались Джулиане ритмичные толчки его плоти внутри нее. Ее дыхание участилось, и сердце бешено забилось в предвкушении чего-то доселе неизведанного, но чего — она не знала сама.

Скоро ее сознание прояснилось. Она явственно чувствовала, как ее тело напрягается в ожидании подступающего наслаждения, от которого хотелось кричать, она стремилась еще теснее прижаться к Рису и ощутить всю полноту близости. И им, казалось, овладело то же нетерпение. Позабыв деликатность, Рис крепко прижал Джулиану к себе и отдался ритмичному движению, с каждым толчком все глубже проникая в ее лоно. К собственному удивлению, она упивалась этой ритмической скачкой, почти обезумев от наслаждения и задохнувшись от его жарких губ. Он полностью подчинил… нет, поработил ее, и в этом рабстве ей мерещилась безграничная свобода. Свобода распоряжаться своим телом вот так…

— Джулиана… любовь моя… любимая моя супруга… — словно слова песни повторял он, но Джулиана, погруженная в пучину невероятных ощущений, вряд ли его слышала.

Со всей своей силой он обрушился на нее, заполнив до предела, и оба содрогнулись в едином порыве, словно два бурных потока, что, слившись, устремляются к морю. Буря острейшего наслаждения захватила их сплетенные тела и с бешеной скоростью понесла туда, где их ожидал огромный, бушующий океан любви. Словно парализованная, она прильнула к Рису и отдалась на волю неистовой скачке, оглушенная обрушившимся на нее желанием. Она уже не слышала, как в восторге повторяла имя мужа, неистово извиваясь под ним в сладостных судорогах.

— Джулиана! — сорвался с его губ пронзительный крик, а затем тише, нежнее: — Господи, моя Джулиана!

— Да… да… — вторила она ему, чувствуя, что ее тело обрело удивительную легкость и свободу.

Внезапно, словно одним мощным толчком достигнув наивысшей точки, они, оглушенные, провалились в бездну и отдались на милость восхитительных, приводящих в изнеможение волн удовольствия. С его губ сорвался победный крик, и его семя затопило лоно Джулианы. Еще мгновение, и она с восторгом, дотоле ей неведомым, вобрала в себя эту восхитительную влагу.

На секунду ей показалось, что она утонула в этом потоке… ей никогда уже не выбраться из него живой, и теперь можно умереть вот так, спокойно, в объятиях Риса. Вслед за мужем, ее тело содрогнулось в последней судороге наслаждения и замерло.

Они еще долго лежали, приходя в себя после дикого урагана любви, обрушившегося на них. Рис бессильно опустил лицо ей на плечо, и она почувствовала, как его щетина легко покалывает ей кожу. Так, в оцепенении, он пролежал, казалось, целую вечность, и Джулиана даже встревожилась, жив ли он. Ведь и она сама еще недавно была почти без сознания — обессиленная и удовлетворенная.

Никогда прежде ей не приходилось испытывать подобного наслаждения. И если этот восторг доступен только испорченным женщинам, то как же ей жаль всех этих благовоспитанных англичанок!

— Рис, — прошептала она, стараясь выбраться из-под его тела, всей тяжестью навалившегося на нее. — Не мог бы ты… пожалуйста…

  46