Особенно,... 
97 
Женщины расположились на бордовом диване с набивкой из конского волоса. В камине для защиты от первых ноябрьских холодов уютно пылал огонь. Элизабет позвонила служанке и велела принести чай с пирожными.
— Сию секунду, миледи, — ответила стройная девушка, приседая в книксене, и торопливо удалилась.
— Ройял сказал, что вы с Рисом сняли в городе дом, чтобы закончить дела, — заметила Лили. — Жаль, что вы не остановились у нас. Мы были бы только рады.
— Мы бы так и поступил и, если бы нас было всего трое. Но, как видишь, пришлось привезти с собой целую свиту. Похоже, что с нами в Лондон приехала добрая половина слуг.
Лили устремила взгляд в коридор, где стоял на карауле Джек Монтегю.
— Да, я понимаю, о чем ты.
Вошла горничная с чайным подносом и поставила его на столик перед диваном. Элизабет наполнила две чашки и подала одну Л или.
Лили взяла ее и сделала глоток.
— Представляю, как это все утомительно. Когда все закончится и Джеред наконец будет вне опасности, ты вздохнешь с облегчением.
— Еще с каким.
— Ройял сказал, что усыновление было одобрено.
— Да, и мы бесконечно рады. Рис — замечательный отец. Я уже вижу, какие огромные перемены произошли в сыне.
Лили грустно улыбнулась:
— Не могу дождаться, когда сама стану матерью. — Ее щеки прелестно порозовели. — Это одна из причин моего визита. Видишь ли, я недавно обнаружила, что у меня будет ребенок.
— О Боже! — Элизабет искренне обрадовалась, на ее лице засияла улыбка. — Я так счастлива за вас! — Вернув чашку на стол, она наклонилась к Лили и обняла ее. — Герцог, наверное, в восторге.
Лили широко улыбнулась:
— Он просто летает. И уже строит планы, как переоборудовать детскую в Брэнсфорде. Мы постепенно обустраиваем дом, но детская не стояла в начале списка.
— Мне не терпится сообщить Рису, что он станет дядей.
Лили отхлебнула из чашки и взглянула на Элизабет:
— Может, в будущем ты снова сделаешь его отцом.
Радость Элизабет померкла, она опустила глаза на чашку с блюдцем.
— Может быть.
Но уверенности, что Рис вернется к ней в постель, она не чувствовала. Возможно, он и влечения к ней уже не испытывал. Но больше всего она боялась, что у Риса появилась другая женщина.
Однако Элизабет заставила себя улыбнуться:
— А имена вы уже выбрали?
Лили залилась смехом, будто ручеек зажурчал по камням.
— До этого пока еще не дошло. Может, обсудим сегодня вечером.
— Думаю, нам нужно прокатиться по магазинам. Тебе понадобится ворох всякой детской одежки.
Лицо Лили озарила улыбка.
— Как это чудесно — иметь ребенка!
Элизабет подумала о Джереде, о том, как сильно его любит, и сказала:
— Да, нет ничего восхитительнее, чем быть матерью.
— И иметь мужа, который тебя любит, — добавила Лили.
Элизабет охватила печаль, и на мгновение ей стало трудно говорить.
— Ты очень счастливая, Лили.
Лили словно прочитала мысли подруги, и ее улыбка исчезла.
— Дай ему еще немного времени, — произнесла она и взяла Элизабет за руку. — Он со всем примирится.
Но Рис больше не приходил к ней в постель, и Элизабет не надеялась, что когда-нибудь придет снова.
Густой туман, окутывая здания из красного кирпича, по-змеиному стелился по узким, вымощенным камнем улицам. Рис поднял ворот своего тяжелого черного пальто и плотнее затянул вокруг шеи шерстяной шарф.
Филипп Китон, лорд Сандхерст, быстрым шагом шел впереди него в направлении района, где обитал средний класс населения. Четыре ночи подряд Рис следил за ним, ожидая у роскошного дома графа в Мейфэре, когда тот выйдет из своего жилища и сядет в карету.
Рис нанял скромный черный экипаж и приказал извозчику следовать за объектом своего наблюдения на некотором расстоянии, стараясь не выпускать из виду карету графа. В первые три ночи Сандхерст делал остановки в клубах, в том числе в «Бруксе», «Карлтоне» и «Уайтсе».
Сегодня карета Сандхерста везла графа в менее респектабельную часть города. Это были не трущобы, но богатые, титулованные господа такие места не посещали.
Когда карета остановилась и Сандхерст вышел, велев кучеру вернуться через три часа, Рис подождал, пока граф удалится, и тоже вышел из наемного экипажа, приказав извозчику оставаться на месте. Под прикрытием густого тумана он следовал за графом на почтительном расстоянии, стараясь не потерять в темноте свою жертву.
97 
