Особенно,... 
109 
Что-то у нас жизнь совсем резко повернулась, надо строить ее заново, пожалуй. Вплоть до источников дохода. Кстати, с чего жить-то будем? Пока деньги есть, хватит эдак пару лет прожить ни в чем себе не отказывая, а дальше чего? Надо что-то начинать. Мародерку по мрачным местам пока никто не отменял, но… сколько так проживем? Сомневаюсь, что очень долго, туда каждая поездка как русская рулетка. Ладно, придумаем что-нибудь.
Пока Настя распаковывала свой рюкзак, полез в душ. Вода была горячая по-настоящему, прямо кипяток, пару раз приходилось прикурчивать кран с красным кружочком и приоткрывать с синим. Но вроде как-то отпустило, а заодно и в сон потянуло ну очень сильно.
— Ты все? — спросила Настя, кивнув в сторону душевой.
— Ага, можешь заходить, — кивнул я, вытирая короткие волосы полотенцем.
Дверь в ванную за ней захлопнулась, а я завалился на кровать, сразу натянув толстое стеганое одеяло до макушки, в комнате было прохладно. И уснул, как в омут ухнул.
* * *
Когда продрал глаза, часы показывали без десяти три. Проснулся сам, как ни странно, от какого-то смутного ощущения незаконченных важных дел. Встал, поежился от зябкого воздуха и поплелся в ванную, умываться и бриться. Вот бритв нормальных, из моего времени, здесь точно не хватает, бриться опасной еще тот процесс, и никакого удовольствия.
Когда вернулся в комнату, увидел что Настя «условно проснулась».
— Ты куда сейчас? — спросила она, посмотрев на меня одним глазом.
— Федьку будить, потом делами займемся.
— А есть когда?
— Не знаю, пока перехватим что-нибудь, а есть… к вечеру, куда-нибудь в ресторан пойдем.
— Иди тогда, я пока здесь, в гостинице перекушу, а вечером с вами.
Тулуп товарный вид потерял совсем и навсегда, надо будет в ремонт сдать, может еще как-то починят и я в нем хотя бы с машиной возиться смогу. Упаковал его в сумку, с собой прихвачу, все равно на базар идти. Хорошо, что в свое время еще и дубленку прикупил, есть хоть в чем пойти сейчас. Ремень с кобурой на пояс, внутрь, проверил как получится дотянуться — не так, чтобы очень. Но как-то снаружи его носить неохота, тут ни форма, ни удостоверение углегорского «Горсвета» никак не работают и никого не впечатляют. Ну и короткий наган сунул за пазуху, кобуры у меня везде пришиты. Но больше надеюсь на то, что убивать нас все же здесь никто не будет.
Спустился по коридору, долго стучал в дверь номера, в котором Федька поселился, причем без всякого результата. Как только собрался уже идти к дежурному с просьбой вскрыть номер своим ключом и проверить, что там с постояльцем случилось, появился Федька, причем появился оттуда, откуда я его не ждал — из номера по соседству, причем из-за двери высунулась голова пухлой рыжей дамочки, явно смутившейся моего присутствия и спрятавшейся обратно.
— Я думал ты спать пошел, — удивился я.
— Так я и спал, — сказал Федька, отпирая дверь номера, — потом проснулся, пошел чаю попить… ну и так вышло, понимаешь.
Он пропустил меня вперед, сам прошел следом. Номер у него было потеснее, но тоже вполне симпатичный, по сравнению с комнатой в общаге вообще хоромы, иначе и не скажешь.
— Куда сначала? — Федька открыл шкаф и вытащил оттуда свой тулуп.
— К Сергею бы надо, этикет соблюсти и вообще, — сделал я некий жест руками, который должен был подразумевать, что нам не надо пренебрегать дружескими отношениями ни с кем из местных, особенно если этот местный здесь фигура влиятельная.
— Это само собой, — кивнул Федька, наматывая шарф. — Но я бы все же с Горыныча начал, пока бабки не ушли. А то очень обидно будет, почти до слез.
— Давай с Горыныча, — согласился я, — Сергей никуда не должен деться, по идее.
— Вот и я о том же, — Федька натянул вязанную шапочку, потом влез в толстый тулуп. — Ствол твой где?
Я распахнул дубленку, показал кобуру.
— Как-то неудобно им тут демонстративно светить.
— Да похрен, в принципе, — задумался вроде он, но тоже последовал моему примеру, повесил кобуру на брючной ремень. — Скромность рулит, ты прав.
Мороз был не очень впечатляющий, солнце ушло, небо затянуло тучами и, похоже, вот-вот снова должен был начаться снегопад. Ладно, пусть сыпет, теперь мы точно никуда не собираемся, мы пока трое безработных. Служба закончилась, это уже без сомнения, мародерка до весны замерла, а Настя осталась без своих летательных аппаратов, как ни прискорбно.
109 
