Последние отзывы

  62  

– Бум. Бум. Бум, – капли продолжили падать на жестяной подоконник.

Была глубокая ночь. Ни звезд, ни луны, ни кометы, ни огонька.

Девушка думала о сестре, уехавшей из Долины в Гаш-шаку еще в конце прошлой весны. С тех пор они не виделись. Война началась неожиданно, и лето – душное, с горячими ветрами, приносившими запах сохнущей, отдающей горечью полыни – было тревожным. Новости с юго-востока приходили одна хуже другой. Многие учителя отправились к Альсу и Окни, чтобы сдержать некромантов, а те, кто остался в Долине по приказу Башни вместе с учениками, не находили себе места.

Альга очень боялась за Рону, особенно когда узнала, что противник, практически не встречая сопротивления, идет к городу Скульптора. Теперь она могла только надеяться, что та жива и здорова. Гаш-шаку пал, и лишь Мелот знал, что сделали враги с его жителями и с теми, кто сражался за них. Вряд ли Ходящих пожалели. Те, кто воюет на стороне Проклятых, не могут испытывать жалость. Альга знала это.

– Держись, сестренка, – прошептала она, глядя в непроглядную ночь. – Только держись.

За тонкой стенкой кто-то тихо застонал во сне, и вновь наступила тишина.

Девушка вернулась на кровать, села, укрывшись одеялом. Она продолжала беспокоиться и о том, что случилось с ней самой. Безумный колдун, ищущий какого-то Целителя… У Ходящей не было даже предположений, что происходит.

Продолжают ли ее искать сейчас? Если да – смогут ли найти? Видит Мелот, она старалась быть незаметной, но в жизни все возможно. Любой из тех, кто рядом, мог оказаться врагом.

Для себя Альга решила, что больше не попадется. И если надо – уничтожит врагов без колебаний. За прошедшие месяцы она научилась убивать.

Пугало ли ее это? Да. Конечно. Особенно ночью. Но ни мертвецы, ни призраки не беспокоили ее. Умом Ходящая понимала – все те, кого она отправила в могилу, заслужили это. Сдисская колдунья, господин Дави, Хрип и Топор – хотели причинить зло, и поплатились.

Впервые после того, как очнулась у жриц, Альга воспользовалась Даром и зажгла у себя на ладони маленького бирюзового светляка. Ученица Галир долго-долго смотрела на волшебное насекомое, стараясь забыть обо всех бедах, как о кошмарном сне.

Молоко было свежим и теплым, а у меда оказался приятный привкус гвоздики. Голубь, щедро приправленный розмарином, давно остыл, черный хлеб почти зачерствел, а плотный, слегка желтоватый деревенский сыр обладал странным привкусом, но Альга не слишком сильно обращала на это внимание.

Заняв единственный пустой столик, она, не спеша, завтракала, изредка поглядывая по сторонам и прислушиваясь к беседам. Постояльцы говорили громко, жестикулировали и даже спорили. Трактирщик и слуга ввязались в разговор, забыв о делах, но никто их не подгонял. Почти все оставили еду. Женщина, что везла войлок, украдкой утирала слезы.

Альга упрямо продолжала есть, мрачно уставившись на вполовину опустевший стакан молока. Новости, которые принес гонец, заскочивший сюда перекусить, были ужасными. Полный разгром остатков Западной армии под Ргешем, поход Митифы к Брагун-Зану и скорый удар по западной границе, стремительное наступление Оспы по направлению к Великим озерам, четыре победы подряд, одержанные Чумой, захват и разгром Ульса. Теперь Проклятым открылась прямая дорога к Корунну, и вряд ли их можно сдержать.

Все понимали, что меньше чем через месяц война придет сюда.

– Вы позволите, госпожа?

Девушка подняла глаза и увидела всадника, которого обоз встретил прошлым днем. Оставшееся до деревни расстояние они проделали вместе, но Ходящая ни разу с ним не заговорила и даже имени его не знала.

Альга собиралась отказать, запнулась, неуверенно нахмурилась, чувствуя себя неловко. Она не хотела быть грубой, но после встречи на дороге с «гонцом» и господином Дави опасалась незнакомых путников.

– Простите. Я совсем забыл о манерах, – мужчина поклонился, придерживая меч. Он расценил ее колебания по-иному. На западе Империи существовал обычай, что сесть с человеком за один стол можно лишь зная имена друг друга. – Лофер рей Гант к вашим услугам.

– Рона, – представилась она именем сестры, не желая называть свое, и, скрепя сердце, добавила: – Пожалуйста, садитесь, милорд.

Мужчина подал знак трактирщику, отвлекая его от обсуждения новостей и, бросив на лавку перчатки для верховой езды, принялся ждать еду.

– Молоко? – сказал он, глядя на ее завтрак, и почему-то улыбнулся. – Не любите шаф, госпожа?

  62