Последние отзывы

  58  

Покончив с галстуком, она возвратилась на свое место в приемной и углубилась в бумаги. Время от времени поднимала голову и поглядывала на мужчин через стекло. Они о чем-то увлеченно спорили, то хлопая ладонями по столу, то тыча пальцами в какие-то схемы. Через некоторое время мобильник дренькнул, извещая о том, что пришло сообщение. От Шелестова! Оно оказалось таким же коротким и скучным, как ее собственное: «Привет, проект движется. Твоя Катя мне здорово помогает». Ни слова о том, когда они увидятся. Ни слова нежности, не говоря уж о любви.

«Твоя Катя! — возмутилась про себя Настя. — То есть он хочет сказать, что нянчится с девчонкой только потому, что она понравилась МНЕ. Какое нечеловеческое лукавство! Все мужские хитрости шиты белыми нитками».

Бибирчиков между тем завершил свой визит к начальнику и, выходя из приемной, неуверенно подмигнул Насте. Она холодно ухмыльнулась, и тот торопливо захлопнул дверь. Тотчас раздался голос Колесникова:

— Госпожа Лаврентьева, зайдите ко мне.

Эта «госпожа» не обещала ничего хорошего. Госпожами босс называл сотрудниц только в том случае, если был чем-то страшно недоволен и собирался сделать нагоняй. Она вошла и встала посреди кабинета, опустив руки вниз и сцепив их перед собой замочком.

— Ну? — спросил Колесников начальственным тоном и откинулся на спинку стула.

— Что? — не поняла Настя, глядя на него в упор.

— Рассказывайте, в чем дело.

— А в чем дело?

— Не прикидывайтесь, — вспылил Колесников. — Вы изменились!

— А, ну да. Я сделала новую прическу.

— Прическа тут ни при чем. Вы изменили свое отношение ко мне. — Тон его стал обвиняющим. — Я чувствую нюансы.

— Если вы такой чувствительный, — не без ехидства ответила Настя, — то неужели не замечаете рядом с собой ничего странного? Прямо у себя под носом?

Она имела в виду, разумеется, его жену. Но он ничего не понял. Вернее, он думал только об одном: как бы вытрясти из нее информацию.

— Вы! Вы — ужасно странная. Вы обещали сказать, в чем дело, как только ваше маленькое расследование сдвинется с места.

— Маленькое расследование! — горько повторила Настя. — Вы это так называете? И с чего вы взяли, что оно сдвинулось с места?

— Я в этом просто уверен. Я улавливаю то самое ужасное отвратительное неодобрение, о котором мы с вами говорили. Вы поклялись рассказать мне правду, как только ее узнаете! Вы дали мне слово. Так что давайте, колитесь.

— Очень странную вы заняли позицию, — сварливо ответила Настя. — С одной стороны, страстно хотите знать правду, а с другой — боитесь ее услышать.

— Ничего я не боюсь, — Колесников злобно сверкнул глазами. — Но если вы снова собираетесь рассказывать мне басни про то, как моя жена вас поцарапала…

— Ага! — с восторгом воскликнула Настя. — Я же говорила!

— Что вы говорили?! Чушь какую-то вы говорили. Я вас просил разведать, почему ко мне с предубеждением относятся все женщины в офисе. Что же, их всех моя жена поцарапала?! По очереди?!

Он тоже перешел на повышенный тон. И даже вскочил с места. Их с Настей разделял большой красивый стол, но ей казалось, что босс, как дракон, дышит ей прямо в лицо — так он распалился.

— Ваша жена не просто царапается, она еще и детей похищает, и квартиры поджигает, и даже убивает собак! А потом отрубает им хвосты и подкладывает под дверь хозяевам. А меня она вчера облила краской из баллончика. Подкралась и прыснула! Я чуть без глаз не осталась, между прочим. И все потому, что вы меня в ресторан позвали.

— Я же звонил ей по телефону и даже разговаривал с ее ассистентом…

— Не была она ни на какой Ботанической улице, когда вы меня ужином угощали! Она нас выследила и показала через окно, что мне скоро не поздоровится. И вот — пожалуйста, полюбуйтесь на меня. — Настя со всей силы хлопнула себя ладонью по макушке. — Вуаля!

Колесников несколько раз растерянно моргнул, потом тяжело опустился обратно в кресло, сдувшись, словно проколотый воздушный шар.

— Да ну вас, — неожиданно усталым голосом сказал он и махнул рукой. — Не понимаю, почему Ева производит такое сногсшибательное впечатление на женщин. Мне кажется, ее красота вызывает в вас самые отвратительные эмоции. У вас у всех крышу сносит — от зависти, злобы и уж не знаю, от чего там еще…

— Если семеро говорят, что пьян, пойди и проспись, — бросила Настя звенящим голосом. — Поверить не могу, что вы отметаете все доводы рассудка…

  58