32 
— Депутату плохо! — решительно сказал Посол. — Он не понимает, что говорит!..
«ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ПИЛИПЕНКО? ТЫ ВСЕ ПОНИМАЕШЬ?» — спросил я.
— Как это я «не понимаю»?.. — обиделся Пилипенко на Посла. — Прекрасно я понимаю!.. В институте так мало платили, что на бензин для «Москвича» не хватало... А вот уже там, в науке, их убивали всего одним укольчиком...
«ТЕПЕРЬ РАССКАЖИ ПРО ШКУРКИ, ПРО ШАПКИ...» — приказал я ему.
— А чего? Хорошо выделать шкурку Кота — дело, я вам скажу, очень даже тонкое!.. Пока Кота обдерешь, еще так наеб... Извиняюсь! Намучаешься... Здесь что важно? Мездру не попортить! Иначе никто у тебя на Калининском рынке эту шкурку не купит. Считай, деньги на ветер! А мы...
Неожиданно в мозгу Пилипенко произошел не замеченный мной поворот, и он ласково сказал:
— Наша забота о «меньших наших братьях», как правильно сказал наш уважаемый Посол, не знает границ, не имеет границ, и поэтому те семьдесят пять мильонов долларов, обещанные нам нашими братскими организациями Америки, будут огромным подспорьем для всего нашего общего дела — защиты прав домашних Животных!
«НЕ ОТВЛЕКАЙСЯ, СВОЛОЧЬ, — сказал я ему. — ТЕПЕРЬ ПРО ШАПКИ!»
— А шо «про шапки»? Шо «про шапки»?! — сварливо отмахнулся от меня Пилипенко. — Вы чё себе мыслите, что на шапках можно было много заработать?! Я их шил, эти шапки? Да ни в жисть! Мое дело было маленькое — поймать Кота или Пса, умертвить его, шкуру аккуратненько содрать, храни Господь, мездру не попортить, выскрести ее до кондиции, потом на специальные распялочки, а сушить тоже — наука целая: пересушишь — она, шкура вот ихняя, к примеру...
Пилипенко показал сначала на меня, потом посмотрел на семью Президента Клинтона, поискал глазами Сокса, не увидел его и, льстиво улыбаясь президентскому столу, продолжил:
— Или, к примеру, вашего Котика, мистер Президент... Ежели их шкурки на распялочках пересушить — они же ломкие станут, хрупкие... Какая же из них шапка? Еще и морду могут набить за такие шкурки. Это я к примеру говорю...
Я почувствовал, что слегка ослабил нить КОНТРОЛЯ и Пилипенко зациклился всего на одной стороне своей прошлой деятельности и совсем забыл о своем сегодняшнем высоком общественно-государственном положении. И тогда я ему сказал: «НЕ ОТВОДИ ОТ МЕНЯ ГЛАЗА, ПИЛИПЕНКО, СМОТРИ НА МЕНЯ ВНИМАТЕЛЬНО... И ПРОДОЛЖАЙ, ПРОДОЛЖАЙ, ПОДОНОК!»
— Про что? — доверчиво спросил меня Пилипенко. По Банкетному залу уже шел непрекращающийся возмущенный ропот.
«ПРО ВСЕ СЕГОДНЯШНЕЕ!» — сказал я.
— А сегодня всем нужно платить... — грустно ответил мне вслух Пилипенко. — Хозяевам города платишь, бандитам — платишь, тем, кто охраняет меня от бандитов, — тоже платишь! А в Думу, в депутаты, как вы себе мыслите?.. За красивые глаза берут? Всем только доллары и подавай! Вы чё думаете, господа американцы, мы эти доллары у вас от хорошей жизни просим?! Не-е-ет! Мне, к примеру, лично уже ни хера не требуется. Я ежели эти семьдесят пять мильонов от вас получу, то на самого себя всего мильонов десять — двенадцать страчу. Не больше. Я тута один домик у вас в Майами присмотрел, так вот... Ну и обстановка, конечно. Не без этого... Автомобильчики надо поменять! А все остальное — только на развитие нашего общего дела. Богом клянусь!..
Тут Пилипенко залпом опрокинул в рот оставшееся в бокале шампанское, вынул длинную зажженную свечу из высокого золотого подсвечника, закусил ею с полыхавшего конца и хрястнул бокал об пол в мелкие дребезги...
А потом истово перекрестился четыре раза — один раз слева направо, второй — справа налево, третий — как-то наискосок, а четвертый — умудрился перекреститься — снизу вверх!
Зал так и ахнул!.. Но на этом выступление Пилипенко не кончилось.
Он плавно выполз из-за стола и, приплясывая, поводя плечами и широко разводя руками в стороны, в танце поплыл между банкетными столами.
Ко всему прочему он пел. Нещадно перевирая мотивы, он аккомпанировал сам себе наиболее близкими его сердцу песнями, сливая их воедино:
- Боже, Царя храни!
- Сильный, державный...
- Где ты, родимый?..
- Вставай, проклятьем заклейменный,
- Союз нерушимый республик свободных!
- Гремя огнем, сверкая блеском стали,
- В лесу родилась Сарочка,
- В лесу она росла,
- Зимой и летом черная
- Жидовочка была...
— Боже мой! Мистер Президент! Он же сошел с ума!.. — закричал кто-то из наших российских депутатов на очень неплохом английском языке. — Пожалуйста, распорядитесь вызвать врача!..
32 
