9 
– Дочь рассказала мне вашу историю. Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.
Лейф оглянулся на вагончик, где скорее всего находился Леопольд, но не увидел никого. Он быстро рассказал Пакстону Харту все, что того интересовало.
– Как видите, я был свободным человеком, но теперь я раб. Я надеюсь, что вы сможете мне помочь.
– В Англии нет рабов, – сказал Пакстон. – Здесь ни один человек не может владеть другим.
Он повернулся к женщине и сказал что-то, чего Лейф не понял.
– Это вы – владелец цирка? – поинтересовался профессор.
Черноволосому человеку было лет сорок – сорок пять. Он подчеркнуто поклонился и льстиво улыбнулся.
– Найджел Леопольд к вашим услугам. А вы?..
– Профессор Пакстон Харт.
– Сэр Пакстон Харт, – добавила Криста.
– Рад познакомиться, сэр Пакстон. – Леопольд одарил их еще одной поддельной улыбкой.
Криста тут же невзлюбила этого человека.
– Мистер Леопольд, – заговорила она. – Вы удерживаете человека насильственным путем. Он заявил, что вы его похитили. Это ужасное преступление. – Она указала на клетку: – Сейчас же освободите его.
Леопольд расхохотался:
– Этот парень сбежал из сумасшедшего дома. Я оказываю ему услугу, но если вы хотите его вернуть…
– С головой у него в порядке, – заметил профессор. – Он просто говорит на другом языке.
– Тарабарщина – вот на чем он говорит. Сумасшедший. Здесь он по крайней мере зарабатывает на свое содержание. Мы кормим его трижды в день, и он спит в сухом месте.
– Он – человек, – заметила Криста. – Он не заслуживает того, чтобы с ним обращались как с животным.
– Этот человек – сумасшедший. Как я и сказал, я оказываю ему услугу.
Пакстон Харт хмуро вгляделся в лицо владельца цирка:
– Думаю, я понимаю, в чем дело. Сколько вы хотите за то, чтобы освободить его?
– Друг мой, вам это не по карману, – заявил Леопольд.
Криста взглянула на светловолосого человека в кандалах, полуголого, в набедренной повязке из шкуры животного. Хотя день был и теплый, дул резкий ветер, и, наверное, он мерз. На мгновение взгляды их встретились. В его глазах были такое отчаяние, такая мука, что Криста внутренне сжалась от сочувствия. Невозможно было оставить человеческое существо запертым в этой клетке, сколько бы это ни стоило.
Отец назвал сумму более чем солидную, но Леопольд только улыбнулся и помотал головой:
– Мне жаль, но нет. Как я уже сказал, он оправдывает свое содержание.
– Полагаю, нам следует избрать иную тактику, – заметила Криста отцу на древнеисландском. – Во-первых, разрешите вам напомнить, что мой отец был возведен в рыцарское достоинство ее величеством. Во-вторых, мое имя – Криста Чапмен Харт. Мой дед, Томас Джералд Чапмен, – граф Хэмптон.
Тонкие брови Леопольда взлетели, но он быстро вернул лицу прежнее выражение.
– Вам сказано, – продолжила Криста, – что человек, находящийся в клетке, обвиняет вас в преступлении. Мой отец и я говорим на его языке и будем более чем счастливы засвидетельствовать в суде, что вы незаконно похитили его и удерживаете здесь против его воли, что вы принудили его к рабству, преследуя личную выгоду. Мистер Леопольд, мы подробно объясним властям, что это вы – тот, кого следует посадить за решетку.
Лицо Леопольда стало ярко-красным.
– Вы не имеете права мне угрожать!
– Моя дочь не угрожала, – заметил профессор. – Она просто изложила факты. Если вы пожелаете их опровергнуть, это будет ваше слово против нашего.
Жадный владелец цирка против рыцаря Британской империи и представителя аристократии. Криста почти улыбалась.
– Выбор за вами, – продолжил профессор. – Либо вы принимаете достаточную денежную сумму в возмещение расходов по заботе о мистере Драугре в течение полугода, либо испытываете на себе санкции властей. Что выбираете?
Леопольд сквозь зубы шипел ругательства. Он сжал руку в кулак и поднял его в сторону Кристы. Из клетки у себя за спиной Криста услышала угрозы Лейфа в адрес Леопольда, если тот прикоснется к Кристе или ее отцу.
Снова хотелось улыбнуться, но, повернувшись к клетке, Криста увидела большие руки в оковах, схватившие прутья, будто Лейф собирался вырвать их, приложив все силы, и его глаза самого яркого синего цвета, какой она когда-либо видела, и выражение этих глаз обещало месть.
Господи, что они будут делать с этим человеком, когда освободят его? Нельзя будет просто покинуть его. А отец, разумеется, захочет изучить его.
9 
