У Молли перехватило дыхание. Неплохо! Она все еще имеет над ним власть! Признание Сэма вселило в нее надежду и спокойную решимость добиваться своего. Она завоюет любовь Сэма Бреннигана, чего бы это не стоило и сколько бы времени не потребовало! Вожделение сольется с любовью!
— Тогда, думаю, мне пора уходить, — сказала Молли.
— Уже слишком темно, чтобы я мог позволить тебе возвращаться одной. На всякий случай пошлю с тобой кого-нибудь из работников ранчо.
— Но мне не нужна охрана, я сама всегда смогу постоять…
Его твердый взгляд остановил ее на полуслове. Она совсем забыла, что Сэм чрезвычайно заботлив по отношению к ней и не одобряет проявлений ее самонадеянности. И какой смысл отказываться от его участия? Почему же всегда прежде она ему в подобных случаях возражала и попыталась возразить и теперь?
Раньше Молли находила вмешательство Сэма в ее дела назойливым, считала мужа серьезной угрозой своей независимости, но сейчас его внимание показалось ей странно успокаивающим.
— Пожалуй, это неплохая мысль, — уступила Молли и уловила легкое удивление, отразившееся на лице Сэма.
Он лишь кивнул и вышел вместе с ней во двор.
— Завтра я пришлю повозку за твоими вещами.
— Ты не теряешь времени даром!
— Теперь, когда мы оба приняли определенное решение, думаю, будет лучше для всех поскорее воплотить его в жизнь, не так ли?
Он отвел с лица Молли выбившуюся прядь рыжих волос.
— Кроме того, чем скорее ты переедешь в «Кедровую Бухту», тем скорее вернешься ко мне в постель. Не буду лгать, детка, я скучал по тебе, и больше, чем ты можешь себе представить.
Щеки Молли запылали. Ей следовало бы изображать холодность и вести себя более отчужденно, но совсем не просто играть в подобные игры с таким мужчиной, как Сэм Бренниган.
Они вместе шли по двору, и сердце Молли переполнялось радостью. Он по-прежнему что-то чувствует к ней — хоть что-то! Теперь она была в этом уверена, как никогда!
Сэм пристально наблюдал за Молли, и даже в темноте, она не сомневалась, он заметил ее улыбку, но никто из них не решился больше нарушить воцарившееся между ними молчание.
Они подошли к Эль Труэно. Повернувшись к Сэму для слов прощания, Молли осознала, как близко он стоит от нее, и ее сердце учащенно забилось.
Когда Сэм заговорил, его голос был низок и хрипловат:
— Молли?
— Да, Сэм?
Она подняла голову, чтобы взглянуть на него. Одно уверенное движение, и Молли почувствовала, что его руки обхватили ее за талию, она увидела, как приближается к ней его лицо, затем ощутила теплый и требовательный поцелуй.
Молли услышала, как Сэм застонал, и поцелуй стал более страстным. Теплая волна разлилась где-то внизу ее живот, и в каждую клеточку тела просочилось желание.
Сэм покусывал ей уголки губ, пробуя их на вкус, дразня, соблазняя. И вновь Молли испытала теперь уже хорошо знакомое ей напряжение тела. Она понимала, что должна остановить Сэма, но это было превыше ее сил.
Вместо этого, она обхватила его руками за шею и погрузила пальцы в густую массу золотистых волос. Молли чувствовала, сколь сильно возбужден Сэм, и его страсть еще больше разжигала пламя ее желания.
Когда он двинулся губами к ее уху, она нежно зашептала его имя, повторяя:
— Сэм!.. О, Сэм!.. — снова и снова, со всей любовью, которую так долго скрывала в себе. Она не могла остановиться. — О, Боже, — Молли едва могла соображать, что происходит! Она отчаянно прильнула к Сэму, зная, что непременно должна отстранить его и что ставка слишком высока, чтобы сдаться, но сил для этого у нее не было.
— Сэм… пожалуйста, — прошептала она дрожащим голосом.
— Ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя, — сказал он, продолжая прокладывать дорожку теплых поцелуев вдоль ее шеи.
Она вдыхала смолистый запах, исходящий от Сэма, а его пальцы тем временем расстегивали пуговицы ее блузки, губы нежно касались шеи.
Его большие руки скользнули под ткань, и он наполнил ладони пышной плотью ее грудей. Большой палец Сэма дразнил ее сосок до тех пор, пока он не затвердел.
— Я ни за что не отпущу тебя, — прошептал он, и Молли почувствовала, как колени ее подогнулись.
Ощутив податливость прильнувшего к нему тела, Сэм подхватил Молли на руки и, широко шагая, понес в дом. Его сердце колотилось так сильно, что мысли путались в голове. Разум настойчиво взывал к осторожности. Его чувства к Молли угрожали разрушить все то, ради чего он трудился и жил: его дом, родную семью, его самого, в конце концов.