Глава 3

Свет в окошке

Антон сидел в кабинете Звонарева, нещадно дымя папиросой, словно крейсер, выжимающий из машин все, на что они способны. В помещении уже было впору вешать топор – можно, конечно, и окно открыть, чтобы проветрить, но он словно и не замечал ничего. Было у них в училище такое высказывание на тот случай, если кто вот так задумается: «Ушел в себя, вернусь не скоро», – эти слова как нельзя точно подходили к тому состоянию прострации, в котором он сейчас находился. А попросту говоря, он впал в ступор. И было отчего.

Вроде бы все нормально. Прииск в Авеково, там сейчас уже небольшой, домов на двадцать, поселок с постоянно проживающими семьями, дает стабильный и растущий год от года доход, если еще учесть укрываемое от казны золото и то, что уходит на фальшивую монету, то вообще неплохо получается. Фальшивка, правда, в оборот пускается только за границей: береженого Бог бережет.

Уже разросшийся до двух сотен дворов Магадан, уверенно занявший лидерство и оттеснивший Гижигу, тоже не стоит в стороне, давая стабильный доход. Рыболовный флот концерна вырос уже до полутора десятков шхун, пяти сейнеров и двух пароходов. Пароходы и шхуны раньше ходили под японским флагом и были конфискованы за браконьерство. А нечего вести себя в чужом доме как свинья – та, которая ноги на стол. Консервированная рыба и икра огромными партиями уходят в основном в Китай, меньше в Америку. Можно, конечно, и ближе, да вот только они не хотели завязываться с маршрутами через Желтое море, поэтому не ориентировались на более близкие маршруты. Японские предприниматели, если у них было на то желание, могли закупать продукцию концерна во Владивостоке. С Китаем торговля была налажена в основном по железной дороге. Многим такое поведение казалось странным, но друзья решили в своей деятельности все же учитывать будущую войну и, чтобы не потерять во время боевых действий, вынуждены были завязывать вот такие трафики, которые не будут прерваны войной.

Приносила свои немалые плоды и звероферма, разросшаяся до десятка тысяч зверей. Конечно, качество шкурок порой уступало тем, что добывались охотниками, – что ни говори, но воля – она и есть воля, в железной клетке не получить меха высшего сорта, но тем не менее товар был весьма востребован модницами в Москве и Санкт-Петербурге, а потому разлетался на ура, как горячие пирожки на морозе.

Не мог не радовать и Сучанск. Их практически вынудили заняться разработкой угольных копей, но сегодня сучанский уголек давал стабильный доход, причем раза в два больше, чем предполагалось изначально. Помогло то, что во время восстания в Китае там были реквизированы вспомогательные суда китайского флота, так что друзья смогли оторвать четыре парусных клипера, еще четыре шхуны, выкупленные из числа конфискованных у японцев, и переделали под углевозы. Вот и сосредоточился весь цикл, начиная от добычи и заканчивая транспортировкой во Владивосток и Порт-Артур, в их руках. Добыча угля благодаря внедрению новейших технологий была столь высока, что транспорт едва успевал перевозить черное золото. Доля ручного труда на шахтах была сведена к тому минимуму, к которому вообще можно было свести при наличии существующих технологий, ну и внедрений друзей, куда же без этого. Сам Сучанск насчитывал населения уже почти в десять тысяч человек, куда входили, понятное дело, не только горняки, хотя их и было больше половины, но также и рабочие механических мастерских, депо, железнодорожной станции и самой железной дороги, полноценной электростанции и других служб. Работы продолжались в круглосуточном режиме.

  126