64 
Грег принял ожерелье от незнакомца в качестве залога за проезд до Англии. Когда они прибудут на место, его можно будет обменять на деньги, причем получить в два раза больше, чем обычная плата за билет. Сделка была настолько выгодная, что он не смог отказаться.
Грег рассматривал жемчужины, любовался их правильной округлостью, редкостным кремовым оттенком и поражался, ощущая таинственную притягательность, исходившую от ожерелья. Он хотел обладать этой вещью, как ничем и никогда в жизни. Он не допустит, чтобы оно было продано. Этому ожерелью нет цены, и даже если бы он предложил огромные деньги, он не верил, что его владелец расстанется с ним.
Но откуда оно у этого парня? Должно быть, он украл его, тогда выходит, что он, Грег, свободен от обязательств в отношении его владельца? Мысль была настолько привлекательная, что он не мог поверить, как это пришло ему в голову.
Черт побери! Это ожерелье искушало его, завораживало, будоражило самые темные уголки души.
Грег усмехнулся и покачал головой. Ну нет! Он, может, и не святой, но уж точно не вор и не убийца. Он положил ожерелье в алый атласный футляр и убрал его в капитанский сейф. Оно принадлежит мужчине, который назвался Робертом Маккабе, хотя Грег сомневался, что это его настоящее имя.
Возможно, Маккабе будет не в состоянии выкупить жемчуг, что он обязан сделать в течение трех дней после прибытия корабля. В таком случае ожерелье перейдет к Грегу, и он станет владельцем изумительной вещицы из жемчуга и бриллиантов.
Он оглядел внутреннее убранство каюты. Вряд ли такое случится. Нет на свете ростовщика, который бы отказал в залоге за столь эксклюзивную вещь. Он должен будет удовлетвориться большими деньгами, которые получит от Маккабе как плату за его путешествие.
Грег захлопнул дверцу сейфа и запер на ключ. И постарался не обращать внимания на то странное чувство потери, которое возникло у него, стоило ожерелью исчезнуть из вида.
Дэни вернулась в Лондон два дня назад, достаточно давно, чтобы с помощью Каро распаковать вещи в своих покоях, примыкающих к комнатам герцога.
Всего два дня, и ее устоявшийся мир уже начал рушиться.
Сначала появилась мать Рейфа. Мрачное выражение лица вдовствующей герцогини не предвещало ничего хорошего. Выйдя из своих апартаментов, расположенных в восточном крыле Шеффилд-Хауса, она нашла сына и невестку в библиотеке, переоборудованной под кабинет Рейфа, и остановилась прямо перед ним.
– Не могу поверить! – воскликнула вдовствующая герцогиня. – Как ты мог не сообщить мне! – Она погрозила Рейфу указательным пальцем, но он оставался невозмутимым, лишь чуть-чуть передернул плечами. – Ты мог бы сказать хоть что-то, перед тем как умчаться в Америку! Но ты даже не удосужился оставить короткой записки! Если бы не твои друзья, лорд и леди Белфорд, я могла бы ничего не понять, когда ты вернулся с женщиной, которую сам оставил пять лет назад.
Рейф покраснел. Он отвесил матери экстравагантный поклон.
– Извини, мама. Все произошло так быстро, что я потерял голову. Я благодарен Грейс и Итану, что они навестили тебя.
– Я тоже. Ты не представляешь, как я волновалась. Итан рассказал о Джонасе Макфи и о его открытии. Что же на самом деле случилось в ту ночь с Оливером Рэндаллом?
Рейф стиснул зубы.
– Рэндалл все это подстроил.
– Я понимаю, спасибо Корду и Виктории.
– Значит, теперь тебе известно, что произошло в ту ночь. Даниэла не виновата ни в чем.
Вдовствующая герцогиня сморщила нос:
– Я едва ли знаю все. И жду полного отчета о том, что случилось, когда ты прибыл в Филадельфию. Учитывая то, что Даниэла собиралась замуж за другого мужчину, история будет весьма занимательная.
Рейф почувствовал себя неуютно, но смолчал, а Дэни подумала, что он скорее всего расскажет матери очень мало из того, что обнаружилось.
– В любом случае, – сказала вдовствующая герцогиня, – я полагаю, правда о непричастности Даниэлы – это самое главное.
Рейф обнял Дэни за талию, словно хотел защитить ее.
– И ты абсолютно права. И еще более важно, что я вернулся с женой. Скоро наша детская наполнится звонкими голосами, к твоему величайшему удовольствию.
Вдовствующая герцогиня улыбнулась, но неожиданные слова Рейфа ударили Дэни как пощечина. В течение нескольких недель она отказывалась думать о лжи, которую допустила по оплошности. О секрете, который следовало открыть, но она не сделала этого. В то время ей казалось, что это справедливая расплата за ту боль, которую причинил ей Рейф.
64 
