Последние отзывы

  39  

Еще накануне вечером маркиз решил непременно посетить Трайделл-холл, чтобы переговорить с сэром Каспаром. Он собирался при случае навести справки об Идилле, хотя полагал маловероятным, что сэр Каспар может знать ее тайну.

Но попробовать стоило, ведь имение Трайделлов было расположено ближе к камням друидов, нежели Ридж-Касл.

Точнее, они находились на общественных землях, соседствующих с владениями сэра Каспара.

На пути в Трайделл-холл маркиз вспоминал Каспара, которого знал еще ребенком. Это был на редкость невыносимый мальчик, превратившийся с годами в исключительно неприятного мужчину. Более того, неизвестно по каким причинам Каспар Трайделл с детства питал особую неприязнь к своему ближайшему соседу, маркизу Олдриджу.

Вообще-то Каспар был куда ближе к нему по возрасту, чем его старший брат Джон. Было бы естественно, если бы мальчики подружились. Но с первой встречи младший из братьев Трайделлов относился к маркизу с явной враждебностью.

Однажды Каспар приехал в замок вместе со старшим братом, но вел себя так несносно, что его больше не приглашали в Ридж-Касл.

Маркизу пришла в голову мысль, что Джон Трайделл мог привязаться к нему, потому что ему хотелось иметь младшего брата, а с родным братом он не имел ничего общего.

Каспар был хилым, болезненным ребенком. Может быть, именно это породило в нем грубость и злобу, которые он проявлял в отношении всех окружающих.

Сэр Гарольд Трайделл относился к своему младшему сыну с чрезмерной жестокостью.

Он был крайне строг с обоими сыновьями, вел себе дома как настоящий тиран. Со временем Джон стал освобождаться от домашнего гнета, подружившись с юным Олдриджем, находя удовольствие в охоте и других юношеских забавах. Каспар ушел в себя, стал мрачным и завистливым, постоянно готовым совершить исподтишка нечто отвратительное.

Подозревая, что отец более благосклонен к Джону, Каспар развернул против старшего брата настоящую войну, в которой прибегал к самым изощренным и отвратительным средствам, иногда странным для ребенка.

Каспар прятал охотничьи ружья Джона, перекладывал вещи, оставленные им в спальне или одной из гостиных. Однажды в отсутствие Джона он избил его собаку, за что был наказан так, что в будущем не решался на подобные поступки.

По сути, его злодеяния были мелкими и ничтожными, но, поскольку он совершал их снова и снова, изо дня в день, из года в год, в Трайделл-холле царила невыразимо тяжелая обстановка, виной чему была не только домашняя тирания его хозяина. Юный маркиз Олдридж чувствовал это, но ни он, ни Джон ни разу не говорили об этом вслух.

Маркиз с детства решил по возможности избегать встреч с Каспаром Трайделлом и придерживался своего решения. Но до него доходили всевозможные неприятные слухи о соседе. Они лишь укрепляли его в отвращении к этому человеку.

Теперь, на пути в Трайделл-холл, маркиз подумал, что, если он собирается часто приезжать в Ридж-Касл, ему следовало хотя бы попытаться наладить отношения с хозяином соседнего имения.

Поскольку их владения граничили, неизбежно могли возникнуть какие-либо спорные вопросы, требующие обсуждения и совместного решения. Взрослым мужчинам было бы глупо и смешно упорствовать в детской неприязни.

Подъезжая к величественным воротам парка, окружающего особняк Трайделлов, маркиз в который раз пожалел, что ему не суждено больше встретить товарища детских лет.

Трайделл-холл был нелепым и мрачным сооружением, совершенно отличным от изящного и гармоничного Ридж-Касла.

Это было большое квадратное здание из красного кирпича, построенное в эпоху королевы Анны^[13]. С некоторой натяжкой его единственным достоинством можно было назвать большие окна, но и их положительной чертой была лишь очевидная практическая польза. О красоте этих архитектурных элементов говорить не приходилось.

Маркиз заметил, что парк даже вблизи дома зарос и явно требует ухода. Запустение коснулось не только парка. Гость был вынужден довольно долго ждать, чтобы слуга подошел к нему принять лошадь. Наконец к нему приблизился грум.

Прежде чем спешиться, маркиз приказал ему позвонить в дверь. Затем он направился к дому.

Навстречу маркизу вышел седой пожилой лакей в чересчур свободной ливрее, которая, должно быть, была сшита слишком давно и стала велика похудевшему и сгорбившемуся старику.

Присмотревшись к старику повнимательней, маркиз воскликнул:

  39