Особенно,... 
103 
О случившемся мне сообщили через три часа. Еще через час я был в воздухе, но деда дома уже не застал. Его сердце не выдержало. Когда я приехал в госпиталь, деду только что сделали пересадку и он был еще под наркозом. Тело его жены лежало в соседнем корпусе, в морге. Меня попросили произвести опознание. Собственно, в том, что это она, сомнений не было, но нужно было свидетельство кого-нибудь из родственников, а я прибыл первым.
Умерла она мгновенно: пуля попала в основание черепа. Набравшись храбрости, я спросил у врача, была ли она беременна. Врач сказал: нет.
Похоронили ее на Смоленском кладбище. На прощании – огромная толпа. Деда не было. Врачи решили, что он еще слишком слаб. Наверное, так оно и было, раз у деда не хватило сил послать их к черту.
На поминках ко мне подошел дядя Коля.
– Как дед? – спросил он.
Я пожал плечами. Из родных к нему пускали только отца, а медицинская сводка его состояния была в открытом доступе.
– Ты не зашел ко мне тогда, Артём,– сказал дядя Коля укоризненно.– Почему?
Я еще раз пожал плечами.
– Ты в порядке? – спросил он.
Я в третий раз пожал плечами.
С той ночи в клубе мы с Валей больше не виделись. Я даже на свадьбу не приехал. Дед, конечно, обиделся. Но Валентина, думаю, нет. Ей, надо полагать, еще меньше хотелось встречаться со мной, чем мне – с ней. Но когда я увидел ее там, в морге… Если бы я знал, кто виноват в ее смерти… Если бы я мог добраться до виновного… Голыми руками порвал бы. Но виновных нет. Есть безликая сила, превращающая людей в безумцев. Я не мог ее ненавидеть. Как не мог ненавидеть «ифрит».
В Соловках старец живет. Говорят, большой святости. Ванька Сучков к нему ездил после Вегаса. Спросил: за что нам всё это? «Ифрит», беспричинное безумие…
«Бог ведает,– сказал Ваньке старец.– Иди и живи, бедная душа».
А что бы он сказал мне?
– Ты в порядке, Артём? – повторил дядя Коля.
Я посмотрел на него, и увидел, что он и впрямь встревожен.
– Нормально.
Что ж… Мертвые – мертвы.
– Заезжай ко мне завтра, Артём,– сказал дядя Коля.– Нужен твой совет.
– Вам назначено? – без улыбки спросила адъютант. На ней были погоны штабс-капитана, но выглядела она лет на двадцать. Впрочем, наметанный глаз Артёма отметил следы пластической операции. А также то, что штабс-капитан, по всей вероятности, была по происхождению китаянкой. Интересный вариант для официального адъютанта начальника Управления по связям с союзными и дружественными державами в Департаменте внешней разведки. Логичнее было бы взять на эту должность какую-нибудь мулаточку, чья внешность гармонировала бы с доминирующим типом Запад-Европы. Впрочем, дяде Коле виднее.
– Да,– сказал Грива.– Генерал меня ждет.
Аккуратная, будто нарисованная бровка поднялась на миллиметр. Так штабс-капитан выразила свое отношение к солдафонскому «генерал» и к тому, что начальник Управления по связям может ждать кого-нибудь чином ниже министра.
– Сообщите генералу…– ледяным тоном произнес Артём, одновременно сцепив руки в универсальном для русской разведки сигнале «свой, поддержки не требуется».– …что пришел господин Грива.
Возможно, сигнал устарел с тех пор, как Артём покинул Департамент, но реснички у штабс-капитана дрогнули: определенно девушка бывала «на холоде». Но давно. Заметив знак, она никак не прореагировала на фамилию, а рабочий агент должен воспринимать всё, но при этом не показывать ничего. Впрочем, «прокачивал» ее Артём исключительно ради развлечения.
Адъютант включила видеосвязь.
– К вам господин Грива, ваше превосходительство.
Что ответил дядя Коля, Артём не услышал. Надо полагать, звуковое устройство прячется под кожей где-нибудь за этим милым ушком.
– Прошу вас, камергер Грива,– более почтительно произнесла штабс-капитан.
– Младший камергер,– уточнил Артём с доброжелательной улыбкой.
И вошел в кабинет.
– Ваше превосходительство…
– Без чинов, Артём,– дядя Коля поднялся навстречу гостю.– Рад, что ты нашел время заглянуть ко мне.– Что будешь пить?
– Кофе.
– Может, чего-нибудь покрепче?
Артём покачал головой.
– А я приму,– сказал дядя Коля.– Верочка, кофе для господина камергера, а мне воду и стопку.
– Замечательная женщина,– произнес дядя Коля, когда штабс-капитан доставила требуемое и удалилась.– Двенадцать лет работала в Пекине.
– Кем? – полюбопытствовал Артём.
Дядя Коля улыбнулся:
– Любовницей одного значительного человека. Давай, Артём, за здоровье твоего деда! Он – великий человек!
103 
