Особенно,... 
67 
День уже клонился к закату. Лес стал наполняться особыми вечерними звуками и запахами, тени потемнели и сгустились. Листва уже не казалась воздушным ажурным узором искусной рукодельницы, а нависала сплошным дырявым пологом, сквозь прорези ветвей которого виднелись заплатки еще пока голубого неба. Но скоро не будет видно ни кружевной листвы, ни прозрачного неба. Темнота пусть и безоблачной ночи слизнет все четкие очертания и окутает мир вуалью таинственной бархатной ночи.
Но, несмотря на всю красоту и лирику подкрадывающихся сумерек, мне сейчас было не до романтики. Скоро стемнеет, станет прохладно, зверье хищное на охоту потянется, а мы все топаем. Вряд ли тщедушный старикашка и несмышленый щенок смогут дать достойный отпор, про меня уж и говорить нечего. Вполне нормально, что я начала серьезно нервничать. Ночевать в дремучем лесу в столь сомнительной компании не улыбалось.
— Вот, Валдин, мы и пришли, — раздалось так близко от меня, что я невольно вздрогнула и испуганно заозиралась по сторонам.
Надо же было так задуматься и не заметить, что мои провожатые уже давно остановились на опушке леса, и я чуть не влезла под лапы крылатому песику, который, к счастью, так увлеченно внимал каждому слову хозяина, что не обратил внимания на странное копошение рядом с собой.
— Вон там, за маленькой рощицей, — старик указал рукой правее простирающегося прямо перед нами луга, и я послушно вытянула шею в указанном направлении, чтобы знать, куда двигать уставшие лапки дальше, — дорога на Бережин. По ней вниз пройти, а там от развилки рукой подать. Если бы некоторые не спали так долго, то в Бережине оказались еще засветло.
Я невольно устыдилась и на всякий случай осторожно переместилась за соседний кустик, подальше. Мне почему-то показалось, что старик говорил не только обо мне, но еще и со мной.
— Думаю, Валдин, нам больше здесь делать нечего (вроде к собаке обращается). — Пора возвращаться. Гостью мы проводили… Идем.
Мокрый холодный нос ткнулся мне в спину. Кажется, этот мелкий вредитель точно задался целью довести меня до сердечного приступа в кратчайшие сроки.
Резко развернувшись, я замахнулась своей поклажей, чтобы с ее помощью научить мохнатого паразита некоторым основам вежливости, но с досадой обнаружила щенка уже вне зоны досягаемости. И мне показалось… или нет?.. он бессовестно улыбался во все свои молочные зубы.
— Идем, Валдин. — Зов донесся откуда-то издалека.
Щенок улыбнулся еще шире и… хитро подмигнув, стремглав бросился на голос хозяина. А я так и осталась стоять в нелепой позе с застывшей в замахе лапкой и выпученными глазами.
Что это было? Не поняла. Получается, эти двое не просто прекрасно знали, что я иду следом за ними, но еще и намеренно провожали меня до пункта назначения? Вот нормальненько-то… А учитывая специфическое строение зрачков ушлого старикашки, уж очень сильно похожее на зрачки моих новоявленных родственничков, ни в какое приличное место привести меня не могли по определению. Уверена, моя свободная жизнь закончится уже в Бережине, не успев еще толком начаться. Ну, ну… Фигушки вам всем, не на ту напали. Мы пойдем другим путем.
Тракт, до которого я добралась на удивление быстро, был хорошо наезженным, что говорило о близости довольно крупного населенного пункта. Значит, не обманул старикашка, Бережин или что-то ему подобное действительно близко. Только я пойду не налево вниз, как мне было коварно подсказано, а направо. Куда-нибудь да дойду, а там разберусь. Только сначала передохнуть не мешало бы.
Убедившись, что тракт девственно пуст и странную ящерку с подозрительно увесистым узелком никто не видит, я перебралась на другую, более высокую сторону дороги. Оттуда сквозь куцую рощицу был виден еще один луг, а на нем — вот удача! — не так далеко горел костер. Несмотря на еще только предзакатный час, пастухи уже вывели лошадей в ночное.
Огонь. Родненький мой, миленький. Я даже начала приплясывать от нетерпения, так мне захотелось окунуться в его мягкое обволакивающее тепло, почувствовать себя с ним единым целым, впитать в себя его силу и энергию. Но ломиться со всех лап к костру я поостереглась, еще не совсем из ума выжила, а вот густые кусты, где человеку можно скрыться от посторонних глаз, нашла быстро.
Ярко горящий костер позволил мне принять (не без труда, надо заметить, что настораживало) свой родной и уже несколько подзабытый облик, и я впервые за последнее время почувствовала себя полноценным человеком. Неполноценная ящерица успела забрать у меня слишком много жизненной силы, поэтому все человеческое мне было сейчас чуть ли не в диковинку. Свежий вечерний ветерок кружил голову запахом душистых луговых трав, бездонное небо с загорающимися, еще бледными пока звездами наполняло душу таинственной неизвестностью, шелест листвы казался сладкой волшебной музыкой, а сидящие вдалеке люди чуть ли не самой близкой родней.
67 
