17 
— Я обещаю вам это, и спасибо огромное… спасибо за то, что вы предложили мне поехать с вами!
— Прежде всего нам надо найти для вас подходящее седло, — сказал лорд Хейвуд. При этом он подумал, что, несмотря на опустевшую конюшню, в доме осталось еще много конской упряжи, так что седло найти будет совсем несложно.
И правда, в специально отведенной для этого комнате они нашли не только дамские седла, но и дорогую сбрую, красиво отделанную серебром, украшенную гербами рода Хейвудов. Все это, как хорошо помнил лорд Хейвуд, использовали для выездов в особенно торжественных случаях, когда запрягали в карету лучших лошадей. При виде всех этих вещей воспоминания о былой славе и богатстве их рода больно ранили пятого лорда Хейвуда.
Теперь, разглядывая все эти теперь уже бесполезные, но красивые и дорогие вещи, он задумался, нельзя ли их продать, но тут же вспомнил, что говорил ему поверенный. Скорее всего подобными вещами рынок был завален, слишком много людей оказалось в подобном положении — без лошадей и денег, но с множеством дорогих и бесполезных в данной ситуации вещей.
Когда лошади были оседланы и лорд Хейвуд уже собирался вскочить в седло, он обратил внимание, что Лалита до сих пор стоит в том же платье, даже не заикнувшись, что ей необходимо переодеться.
— Я полагаю, — сказал он, выразительно глядя на нее, — что у вас больше ничего нет из одежды, кроме того платья, что на вас сейчас надето?
— На самом деле я взяла с собой еще два платья, но мой саквояж оказался слишком тяжелым, и я с трудом донесла его до почтовой кареты.
При этих словах девушка взглянула на лорда Хейвуда и по выражению его лица догадалась, что невольно дала ему еще один ключ к разгадке своей тайны.
Стараясь исправить свою оплошность, она поспешно добавила:
— Но почтовые кареты ездят сейчас в самых разных направлениях, останавливаясь в каждом поселке.
— В то же время вам пришлось добираться до нее довольно долго, — заметил он. — А это значит, что вы приехали откуда-то издалека. Однако вы знали, что этот дом пуст, а я нахожусь за границей. Значит, ваш родной дом расположен где-то в этом графстве.
— Очень умно! — одобрительно кивнула Лалита. — Если я буду сообщать вам каждый день по одному подобному факту, то, пожалуй, года через три, возможно, вы и догадаетесь, кто я и откуда. Тогда вы, наверное, будете меня шантажировать, угрожая отправить домой.
— Я был бы весьма невысокого мнения о своих умственных способностях, если бы допустил, что мне потребуется на это целых три года, — усмехнулся лорд Хейвуд. — Но полагаю, для вас не должно стать неожиданностью, если ваш дядя, всерьез обеспокоившись вашим исчезновением, все-таки разыщет карету, на которой вы уехали, и узнает у кучера, где именно вы сошли с нее.
— Конечно же, я подумала об этом, — с победным видом заявила Лалита. — Я сказала ему, что схожу здесь, чтобы дождаться следующей кареты, которая направляется в Оксфорд. А он предупредил, что мне придется подождать минут двадцать.
— Она так искренно радовалась, что может доказать своему собеседнику собственную предусмотрительность, что лорд Хейвуд не смог удержаться от смеха.
— Я уже начинаю думать, — сказал он, — что вы вовсе не бедная напуганная сирота, попавшая в беду, а опытная, расчетливая обманщица и авантюристка!
— Может быть, и так, — сказала Лалита, лукаво глядя на него, — но в таком случае вы должны быть со мной очень и очень осторожны, потому что я могу обвести вас вокруг пальца, если вы захотите сделать что-то вопреки моему желанию.
Лорд Хейвуд должен был признаться самому себе, что находит эту милую девушку весьма забавной, дерзкой и, без сомнения, очень необычной.
Внезапно ему пришла в голову мысль, что она ведет себя с ним очень осторожно, так, словно боится, что не сумеет в конце концов настоять на своем и остаться в его доме на какое-то время.
В то же самое время он отдавал себе отчет, что с каждым часом ему все труднее решать, как правильно ему себя с ней вести и что следует предпринять в такой необычной ситуации.
Было совершенно недопустимо, чтобы она оставалась с ним одна в пустом доме, но он не был волшебником, и ему негде было взять пожилую даму ей в дуэньи. К тому же ему хватало своих собственных забот, чтобы взваливать на себя еще и непростые проблемы Лалиты.
Стоило ему переступить порог дома на первой ферме, как все мысли о девушке тут же вылетели у него из головы.
17 
