— Меня вызвали из конюшен, — сказал Кэм, — и что я обнаруживаю: озабоченность на лицах твоих сестёр и истерику у горничных, — и всё потому, что ты решил закрыться в спальне с мисс Маркс. Ты не можешь воспользоваться преимуществом своего положения и соблазнить женщину, которая на тебя работает. Ты же знаешь это.
— Прежде чем читать мне мораль, — заметил Лео, — давай-ка не будем забывать о том, что ты соблазнил Амелию до того, как женился на ней. Или соблазнение невинных девиц допустимо тогда, когда они не работают на тебя?
Ореховые глаза Кэма гневно вспыхнули:
— Я знал, что женюсь на ней, когда сделал это. Ты можешь утверждать то же самое?
— Я не спал с Маркс. Пока, — Лео нахмурился. — Но если так будет продолжаться, я уложу её в постель к концу недели. Похоже, я не в силах остановиться, — он воздел очи к небу. — Господи, прошу, покарай меня!
Когда стало ясно, что от Всевышнего ответа не последует, он сделал глоток бренди. И оно приятно обожгло горло.
— Ты считаешь, что взяв её, допустишь ошибку? — спросил Кэм.
— Да, я так считаю, — Лео сделал ещё один глоток спиртного.
— Иногда нужно совершить одну ошибку, чтобы избежать худшей, — Кэм слегка улыбнулся, увидев мрачное выражение лица Лео. — Неужели ты полагаешь, что сможешь избегать этого всю жизнь, phral ?
— Таков был план. И до недавнего времени я справлялся довольно неплохо.
— Ты мужчина в расцвете сил. Это естественно — желать свою женщину. Вдобавок у тебя есть титул, который необходимо передать. И насколько я разбираюсь в пэрстве, твоя прямая обязанность — произвести на свет как можно больше себе подобных.
— Боже мой, опять двадцать пять? — Нахмурившись, Лео допил свой бренди и отставил бокал. — Последнее, что я хотел бы делать, так это наплодить детей.
Кэм удивлённо приподнял бровь:
— Что плохого в детях?
— Они непослушные. Мешают. Плачут, если что-то идёт не так, как им хочется. Если я захочу такую компанию, то для этого у меня есть друзья.
Усевшись на стул, Кэм вытянул длинные ноги и посмотрел на Лео с обманчивой беззаботностью.
— Тебе придётся решить, как поступить с Маркс. Так продолжаться не может. Даже для Хатауэев, это … — он помедлил, подбирая нужное слово.
— Неподобающе, — закончил за него Лео.
Рэмси прошёлся по комнате туда и обратно. Остановившись возле холодного, тёмного камина, он положил руки на каминную полку и опустил голову.
— Роан, — осторожно начал он, — ты видел, каким я был после смерти Лоры.
— Да, — Кэм помолчал. — Как сказали бы цыгане: ты был человеком, который слишком сильно горевал. Ты удерживал душу возлюбленной между небом и землёй.
— Или так, или я бы сошёл с ума.
— Любовь — одна из форм безумия, не так ли? — прозаически спросил Кэм.
Лео грустно усмехнулся:
— Для меня, бесспорно.
Оба погрузились в молчание. А затем Кэм тихо спросил:
— Лора, всё ещё с тобой, phral?
— Нет, — Лео уставился в пустой камин. — Я примирился с тем, что она ушла. Я больше не грежу о ней. Но я помню, каково это пытаться жить, когда внутри тебя всё умерло. Теперь это было бы ещё хуже. Я не смогу пройти через это снова.
— Кажется, ты думаешь, что у тебя есть выбор, — сказал Кэм. — Но ты ошибаешься. Любовь выбирает тебя. Тень движется туда, куда укажет солнце.
— До чего же я люблю цыганские поговорки, — восхитился Лео. – А ты так много их знаешь.
Поднявшись со стула, Кэм подошёл к буфету и налил себе бренди.
— Надеюсь, ты не лелеешь мысль сделать её своей любовницей, — сухо произнёс он. — Ратледж просто четвертует тебя, и не посмотрит, что ты его шурин.
— Нет, исключено. Сделав ее своей любовницей, я наживу больше проблем, чем решу.
— Если ты не можешь оставить её, не можешь сделать своей любовницей и не можешь на ней жениться, единственный выход — отослать её отсюда.
— Это самое благоразумное решение, — мрачно согласился Лео. — Но оно мне совершенно не нравится.
— Упоминала ли сама мисс Маркс, чего хочет?
Лео покачал головой:
— Она боится посмотреть правде в глаза. Потому что, помоги ей Бог, она, вероятно, хочет меня.
Глава 14
В течение следующих двух дней семейство Хатауэй представляло собой растревоженный улей. Было приготовлено огромное количество еды и доставлено множество цветов, мебель на время убрана, двери сняты с петель, ковры скатаны, а полы натёрты воском и отполированы до блеска.