18 
– Что вам от меня нужно, милорд? – вспылила Анабелла. – Что мне сделать, чтобы вы оставили меня в покое?
– Попробуйте догадаться, – бесцеремонным взглядом он осмотрел ее с головы до пят.
Затем подошел вплотную и двумя пальцами взял ее выбившийся из прически локон, как бы нечаянно прикоснувшись к ее щеке.
Сердце Анабеллы дрогнуло, и она подумала, что столь точного жеста можно добиться, только если неоднократно повторять его с другими женщинами.
– Милая вещица, – маркиз указал взглядом на брошь, – откуда она у вас?
Анабелла не стала объяснять, что сама заказала ее, откладывая деньги из скудного актерского заработка.
– Не помню. Кажется, подарил кто-то из поклонников.
– У вас столько поклонников, что вы даже не в состоянии вспомнить, кто из них сделал такой подарок? – с ехидной усмешкой поинтересовался маркиз.
– Их гораздо больше, чем вы можете себе представить, – парировала Анабелла, надеясь его обескуражить.
– И ни один из них не сумел заслужить ваше благорасположение?
– Напротив, разве может бедная актриса устоять перед тонкой лестью лондонских щеголей?
– Вы вселили в меня надежду, что и моя лесть может принести мне счастливые мгновения.
Анабелла почувствовала, что сама загнала себя в ловушку.
– О да… Вы ведь маркиз… И к тому же очень красивый, – она изобразила обольстительную улыбку, – это очень искушает. Но боюсь, я не смогу забыть о моей привязанности к лорду Сомерсету. Я провожу с ним почти все свободное время и вряд ли смогу уделить хоть минуту другому поклоннику.
Желая поскорее избавиться от Хэмпдена, Анабелла была готова на любую ложь.
– Какая жалость! Для Серебряного Лебедя мог бы найтись и более достойный покровитель, чем пустозвон Сомерсет. Тем более, что вы носите фамилию Мейнард.
Она хотела было дать ему отпор за бесцеремонный отзыв о Сомерсете, но вторая фраза насторожила ее.
– При чем здесь моя фамилия? – Анабелла отошла от двери и как бы случайно встала так, что между ними оказалось кресло.
– Все Мейнарды, которых мне довелось знать, а их немало, уважаемые титулованные особы. Если вы в родне с кем-то из них, то, хотя бы из уважения к репутации семьи, не должны принимать ухаживания Сомерсета. Ведь что бы он вам ни говорил, как бы ни похвалялся своими нарядами, Сомерсет – ничтожество. Он второй сын лорда, а по закону и титул, и наследство достанутся первенцу. Сомерсет тратит на тряпки все свои деньги и не может достойно позаботиться о женщине.
– В отличие от… вас, например?
Хэмпден ответил ей такой ослепительной улыбкой, что Анабелла подумала: «От человека, который так улыбается, лучше держаться подальше. Разумные лондонцы должны прятать от него своих жен».
– Пожалуй, это был бы идеальный выбор для многих дам, – в голосе красавца не было ни капли хвастовства, словно он говорил о чем-то само собой разумеющемся.
Анабелла предпочла не высмеивать его. Ей было гораздо интересней побеседовать с маркизом о Мейнардах.
– Идеальный выбор, говорите? Но откуда мне знать, что вы сами не уязвите фамильную гордость Мейнардов?
Хэмпден ненадолго задумался, затем произнес:
– Вы правы, поэтому я дам вам время на то, чтобы вы смогли побольше разузнать обо мне. Но уверяю – поручи вы любому из Мейнардов найти вам достойного спутника, он в первую очередь указал бы на меня.
У Анабеллы появилось ощущение, что маркиз слишком часто и охотно упоминает Мейнардов. Может, ее отец, услышав о ней, подослал маркиза, чтобы тот выяснил цель ее появления в Лондоне? Она оглядела Колина еще раз и подумала, что трудно поверить в то, что такой благородный и несомненно умный человек способен пойти на поводу у старика, каким неизменно представляла себе отца.
– Итак, мой очаровательный лебедь, – прервал затянувшееся молчание Хэмпден, – вы позволите мне посетить ваше гнездышко через, скажем, два дня?
Она задумалась. Маркиз, знакомый с несколькими Мейнардами, мог оказаться для нее полезным. Особенно, если допустить мысль, что он знает и ее отца. К тому же Анабелла надеялась обмануть его так же, как и Сомерсета. Пусть думает, будто провел с ней ночь. Наверняка для ее отца будет настоящим ударом узнать, что близкий приятель соблазнил его дочь.
– Я жду, – напомнил Хэмпден.
Анабелла решительно отогнала мысль о том, что совершает большую глупость, давая этому энергичному и властному аристократу надежду, исполнения которой она вовсе не желает.
18 
