Последние отзывы

  35  

Наверное, было бы геройством погибнуть, приняв неравный бой, но Родни хотел остаться в живых, привести корабль в Плимут, а не похоронить его остов на дне Карибского моря. Упрямо сжимая зубы, он твердил себе что у него не было иного выхода. Конечно, его не могло не задеть молчаливое осуждение команды, и он хотел реабилитировать себя в их глазах, заново завоевать доверие. В последний предрассветный час Родни испытал такое неизбывное пронзительное одиночество, которого не знал прежде. Он понял отчетливо, как никогда, что ответственность за людей — дело далеко не всегда приятное. Матросы утомлены, корабль поврежден, а на заре, возможно, придется вступить в кровопролитную битву не на жизнь, а на смерть.

Но вот, хвала Господу, кругом было пусто. Море, не спокойное после ночного ветра, отражало глубокое густо-синее небо. Несколько минут Родни выжидал, не закричит ли дозорный: «Вижу парус!» Но на топе мачты молчали, и тогда он огляделся по сторонам и понял, что дел сегодня будет невпроворот.

Ют пересекала глубокая борозда с зазубренными краями, полубак усеивали груды обломков и обрывки канатов. Хирург, мастер Добсон, лежал там, где его настигла смерть, только кто-то позаботился прикрыть его куском парусины. Родни слышал, как Барлоу отдает распоряжения двум матросам, поспешившим к распростертому телу.

Предстояло совершить обряд погребения. Родни невольно задумался, кто еще из его людей последует за судовым хирургом. Но прежде чем отдать последний долг мертвым, следовало позаботиться о живых. «Морской ястреб» шел тяжело и сидел в воде гораздо глубже, чем вчера.

Родни поискал глазами Барлоу и увидел, что тот спустился на нижнюю палубу. На первый взгляд могло показаться, что повреждения не такие уж значительные, но Родни хорошо помнил удар, который сотряс корпус «Морского ястреба». Ночью он то и дело гадал, какой урон нанесен этим последним ядром, но не решался покинуть палубу. Он верил, что первым услышит характерный плеск волн о рифы или почувствует иную опасность, что его слух и интуиция острее, чем у его подчиненных.

Но беспокойство снедало его, и когда через несколько минут он спустился на нижнюю палубу, то вид Барлоу подтвердил его худшие подозрения.

— Насколько глубоко? — спросил Родни прежде, чем Барлоу успел заговорить.

— Глубже семи футов, сэр.

— Где пробоина?

— На фут выше ватерлинии, сэр. При штиле она не доставила бы хлопот, но ночью море волновалось.

— Нельзя ли заделать отверстие просмоленной парусиной? — спросил Родни.

— Боюсь, оно слишком велико, к тому же вода в трюме помешает матросам работать. Можно, конечно, попробовать, я уже поставил людей к насосам, но дыра размером три фута в поперечине…

Ничего не оставалось, кроме как причалить к берегу и отремонтировать корабль должным образом. Весь вопрос был в том, как это сделать. Требовалось найти место, где можно остановиться на длительный срок, чтобы успешно провести необходимые работы, не опасаясь нападения.

И тут дозорный на мачте крикнул: «Вижу землю, сэр!»

Родни взглянул на Барлоу.

— Придется найти место поукромнее, — сказал он коротко. — Каковы наши потери?

— Кроме Добсона убиты трое и ранены двенадцать.

— Сделайте для них все, что можно, — сказал Родни. — А убитых приготовьте к погребению. Мы должны причалить к берегу. Ветер пока не собирается утихать.

Родни проговорил это бесстрастным тоном, но, встретившись взглядом, мужчины прекрасно поняли друг друга. Оба знали, что с каждой минутой корабль все глубже погружается в воду. Пенистые гребни волн, радостно бившиеся в борта, представляли сейчас для них угрозу не меньшую, чем испанские пушки. Ручные насосы, маленькие и маломощные, были бессильны против того количества воды, которая за ночь просочилась в трюмы и неудержимо продолжала просачиваться.

Только земля была сейчас для них спасением. Но до нее предстояло пройти миль пятнадцать — двадцать, и один Бог знает, сколько времени займут поиски надежной бухты. Ни Родни, ни Барлоу не высказали вслух терзавшие их опасения. Матросам велели очистить палубу, тела погибших завернули в саваны, крепко зашили и положили в ряд в ожидании, когда Родни сможет начать обряд похорон.

Приказав Бакстеру немедленно позвать его, если вдруг возникнет трудность с рулем, покажется парус или случится еще что-то непредвиденное, Родни спустился вниз. Хотелось помыться и перекусить, поскольку со вчерашнего вечера, когда они увидели испанскую каракку, у него во рту не было и маковой росинки. Но Родни знал — от него ждут, что прежде он навестит раненых.

  35