116 
За рулем «роллс-ройса» нас уже ждал герр Мозер.
Дом профессора фон Дейна действительно оказался совсем рядом. Очень красивая, прекрасно одетая Таня и профессор, в строгом черном пальто и «бабочке» вместо галстука, уже ждали нас на улице.
Профессорский дом я увидел только из машины. В отличие от забора фон Тифенбаха профессорский заборчик был чисто символической оградой, а небольшой участок перед домом ярко освещен.
Дом был, прямо скажем, не слабый. Раз в десять лучше дома Шредеров, но зато на несколько порядков пожиже тифенбаховского!
Затянутый на зиму голубым прорезиненным брезентом бассейнчик, конечно, не шел ни в какое сравнение с фантастическим бассейном фон Тифенбаха. Я сегодня бегал пару раз гадить в сад (мне герр Лемке любезно показал, где это лучше всего делать...) и видел этот бассейн. Подогретая вода парит в морозном воздухе, и вплывать в этот бассейн можно прямо из домашнего бассейна, величиной со всю нашу с Шурой петербургскую квартиру. В саду же бассейн такой, что в нем можно спокойно проводить олимпийские соревнования по плаванию!
Когда Таня и профессор сели к нам в машину, Фридрих воскликнул:
— Таня, вы просто ослепительны! Интересно, Фолькмар понимает, какая женщина согласилась считать его своим другом?
— Я еще не в полной мере осознал это, но уже беспредельно счастлив, — сказал профессор.
— Прелестный ответ, — улыбнулся фон Тифенбах. — Да! Я позволил себе пригласить на ужин еще и свою дочь с ее мужем. Надеюсь, вы не против? Тем более что Таня до сих пор с ними не знакома. Они приедут прямо в «Тантрис». Им очень полезно изредка общаться с интеллигентными людьми.
Одно немаловажное и случайное наблюдение! При упоминании о дочери Фридриха и ее мужа затылок герра Франца Мозера сказал мне гораздо больше, чем если бы я сейчас смотрел ему в глаза.
Глядя в затылок Мозера, уверенно ведущего машину, я вдруг почувствовал странную, неясную, недобрую связь между Мозером и мужем дочери Фридриха, которого я никогда в глаза не видел...
— Фолькмар, вы еще не были с Таней в «Тантрисе»? — спросил Фридрих фон Тифенбах.
— Нет, туда мы еще не добрались...
— Какое счастье! Значит, для Тани и Кыси я буду первооткрывателем этого роскошно-мещанского чуда света, этого парадиза нуворишей, заезжих голливудских гастролеров и членов королевских фамилий карликовых государств третьего сорта. Во всем мире ресторанов «Тантрис», кажется, всего четыре... Не помните, Фолькмар?
— По-моему, пять.
— Небольшая разница. Так вот, эти рестораны сами выращивают для себя продукты, скот, сами добывают в морях рыбу, лангустов, сами возделывают поля... Все для себя делают сами! Поэтому цены у них невообразимые, порции — микроскопические, а тарелки такие огромные, что каждая из них могла бы служить взлетно-посадочной площадкой для среднего вертолета. Так что, Таня и Кыся, приготовьтесь к ресторанному аттракциону. Это такой «Диснейленд» для богатых взрослых идиотов. Но вкусный «Диснейленд»... Франц!
— Слушаю вас, repp фон Тифенбах, — откликнулся Мозер.
— Вы предупредили администрацию «Тантриса», что, если в зале будет хоть один репортер, я подам на них в суд?
— Предупредил.
— Превосходно, — сказал Фридрих и добавил, обращаясь к Тане и фон Дейну: — А то стало противно выходить из дому! Мне абсолютно все равно, что обо мне напишут в очередной раз и как я буду выглядеть на фотографии, напечатанной, предположим, в «Бильде». Но сегодня со мной вы, Таня, и вы, Фолькмар, и мне совсем не хотелось бы, чтобы эти жалкие людишки трепали ваши имена в своих косноязычных репортажах.
— Не думайте об этом, Фридрих, — очень серьезно сказала Таня. — Мое знакомство с вами, как и ваша дружба с Фолькмаром, делает нам честь, которой мы рады гордиться.
Фон Тифенбах всплеснул руками и спросил меня:
— Кыся! В России все женщины такие, как Таня?
Я предусмотрительно промолчал. Фон Тифенбах благодарно поцеловал Тане руку, и на этой благостной ноте мы подъехали к «Тантрису»...
В ресторане я не был никогда в жизни. Наша шашлычная на проспекте Науки с ее хозяином и шеф-поваром Суреном Гургеновичем, где я частенько промышлял жратву для себя и для случайных приятельниц-Кошек, конечно, ни в какое сравнение с таким рестораном идти не могла! Как бы там Сурен Гургенович ни тужился...
Один подъезд к «Тантрису» чего стоил! В маленьком дохлом закутке, рядом с широченной и прекрасной Леопольдштрассе — главной улицей Швабинга, одного из самых престижных районов Мюнхена, — стояло специально выстроенное здание ресторана «Тантрис» со своей автомобильной стоянкой.
116 
